По следам капитана Врунгеля

Есть ли кто-нибудь, кто не знает капитана Врунгеля из книги Андрея Некрасова или мультфильма "Приключения капитана Врунгеля"? Нет таких? А Лома и Фукса? То-то же! Все их знают и любят, а капитана уважают ещё и за небывалую сообразительность и правдивость. Мы – их внуки нашли друг друга, чтобы почтить память наших дедов походом по местам их славы, завоёванной ими несколько десятилетий назад. Конечно, не все достижения из дарований капитана Врунгеля нам доступны. Полёт его фантазии лежит на небывалой высоте нам кое-где недоступной, но и времена изменились настолько,

Над Финским заливом, Маркизовой лужей и Кронштадтом носится холодный, промозглый весенний ветер. Низкие свинцовые облака больше похожи на осенние, чем на весенние. Волны с шумом бьются в гранит набережной, рассыпаясь мелкими брызгами. Моросит дождь. Ещё не серьёзный шторм, но уже вот-вот и он разыграется. Зрелище жутковатое и настроение у вечерних прохожих унылое. Зонтиком от дождя не закрыться – шквальный ветер внезапно налетает на несколько секунд, и рвёт его из рук, выворачивая наизнанку.

Зато тепло и сухо в кронштадтской портовой таверне с названием "Боцман Грей" и вывеской, где этот боцман с кустистой, почти норвежкой бородой и трубкой в зубах изображён с кружкой рома в руке. Тихо играет музыка. Посетителей почти нет и никаких голосов не слышно. В приглушённом свете ламп вижу, как бармен старательно протирает стакан, разглядывая его на свет. За столом в дальнем углу, явно ожидая кого-то, расположился атлетически сложённый человек лет тридцати немаленького, даже сидя, роста в расстёгнутом бушлате [1] с блестящими пуговицами. Снимаю плащ, киваю бармену, подхожу к столу, бросаю плащ на спинку свободного стула и сажусь.

– Привет, Лом.

– Здравствуй Хрис. Чего это ты в такую погоду вырядил своё пузо в белый летний китель? Тебе даже до сорока ещё далеко, а талия, словно у твоего деда в пятьдесят.

– Праздную вместе со своим унаследованным от предков животиком нежданную свободу.

– Всё-таки и ваше судно поставили на прикол?

– Окончательно и бесповоротно. Такая вот перестройка у нас в стране приключилась. Безработные множатся и множатся.

– Вот-вот, именно приключилась. Не расстраивайся. Штурманы дальнего плавания как ты много где нужны, как и временно списанные на берег боцманы вроде меня. Найдём работу.

– Твоими бы устами, Лом, мёд пить. Всю нашу команду, как и вашу отправили в бессрочный отпуск. Мы теперь с тобой свободны как ветер. Что закажем? Пива?

Лом поднял руку, подзывая подавальщицу.

– Лидочка, нам с Христофором пока по кружечке светлого.

– Сейчас будет.

И, в самом деле, заказ прибыл почти мгновенно. Лом отхлебнул пену, и спросил меня:

– Что думаешь делать?

– Сам не знаю. Есть одна интересная идейка для троих, но нас-то с тобой только двое. Так что рано ещё говорить. Должен бы сейчас подойти третий, если получил моё приглашение. Вот придёт, то и побеседуем о моей идее.

– Что-то ты загадками говоришь. А-а, дошло! Вон оно, в чём дело! Неужели ты Фукса нашёл?

– Нашёл.

– Где? Во Франции или в Англии?

– Чуть поближе – в Питере. Оказывается, что после путешествия на «Беде» больше пятидесяти лет назад его дед получил наше гражданство и остался в СССР. А его внука ты просто не поверишь, где я обнаружил.

– Где?

– Он работает мотористом на речной землечерпалке, которая чистит каналы на Неве.

– Вот это фокус! Рядом с нами, а мы ни сном, ни духом не знали. Он тоже Фукс, как и его дед?

– Тоже, а имя у него на русский манер – Фома. Я его пригласил сюда к семи часам. Паром из Питера уже должен бы прийти.

– Понятно. Фома – на все руки голова. Моторист. Наверное, уж не шулер и мелкий мошенник, как его предок.

Тихо прошелестела открывшаяся входная дверь, и звякнул колокольчик над ней. В неё не вошёл, а как-то боком вскользнул слегка промокший странноватый и щупловатый тип среднего роста со стриженой бородкой одетый в поношенную брезентовую штормовку. Словно с опаской огляделся, откинул капюшон, подошёл к бармену и что-то спросил. Бармен кивнул в нашу с Ломом сторону, и тип нерешительно приблизился к нам.

– Мне нужен Христофор Врунгель, – послышался тихий голос

– Я Христофор, а короче Хрис, а ты Фома Фукс? – ответил я, подавая визитёру руку.

– Фома.

– Замечательно! А вот это Лом, как и его дед Лом. Пиво будешь?

– Буду.

– Лидочка, ещё кружечку нашему гостю! Раздевайся и садись за стол. Ты, конечно, понял, что мы за компания?

– Понял. Очень приятно. Я удивился, получив ваше письмо, но отказаться от такого предложения не посмел. Потерять возможность столь интересного знакомства просто нельзя! – Фома отхлебнул из кружки. – Хорошее пиво! Как вы меня нашли?

– Я разве что военную разведку не использовал. Очень уж непоседливое ваше семейство. И дед, и отец на месте не засиживались. Всю страну избороздили, словно спасались от кого-то или чего-то. Может, убегали от преследования? Ты тоже бегаешь?

– Нет, не бегаю. Как попал в Ленинград пятнадцать лет назад, так тут и осел, прижился. Удивительный и добрый город. Дом, приятели появились, но так и не женился.

– Вот как? Мы с Ломом тоже холостяки.

Просто и органично через дюжину кружек пива и пару часов разговоров обо всём и ни о чём, о предках и потомках наш с Ломом «дуэт» друзей превратился в «трио». Только меня всё же не оставляет какое-то лёгкое подсознательное беспокойство. В чём дело никак не уловить. Лукавые и хитроватые глазки Фомы? Он чего-нибудь не договаривает? Ладно, постепенно всё выяснится.

Брякнул висящий над дверью колокольчик, и в таверну с шумом ввалилась компания из четырёх пьяных парней. Громко галдя и спотыкаясь о стулья, компания добралась до середины зала, и уселась за стол. Свои куртки они небрежно бросили на стол, стоящий рядом, столкнув при этом на пол стеклянную вазочку со свечкой внутри. Звон разбившейся посудины вызвал приступ довольного хохота.

– Сопляки гуляют, – презрительно бросил Лом. – Вот же какое время наступило.

Между тем в возникшем вместо покоя шуме и гаме созрел заказ.