По следам Карабаира Кольцо старого шейха

Кешоков Рашид Пшемахович

— Значит, товарищ... Дзаев не знает, кто такой Исхак'

— Не знает. Откуда знать. Не видел. Может, приходил может, не приходил. Разве тут мало Исхаков?

— Как он выглядел? — спросил Дараев парня. Тот повел плечами.

— Обыкновенно. Лет сорок пять. Горец.

— А фамилия?

— Не знаю.

Теперь и мальчишка замкнулся. Видимо, опасаясь гнева буфетчика. Больше они от него ничего не добились. Жунид решил вернуться в управление — объявить розыск Буеверо­ва, использовав его фотографию,

имевшуюся в регбюро, и одновременно послать Дуденко в шашлычную с обыском.

Но все вышло иначе, чем он рассчитывал.

Свернув в переулок, чтобы выйти сквозь пролом в сте­не, ограждавшей базар от улицы, и таким образом сократить путь к управлению (они были без машины), Шукаев на ми­нуту остановился, с интересом разглядывая неуклюжее, не­понятного назначения деревянное здание с пристройками, угловую часть которого занимала шашлычная ресторана «Ку­бань».

— Чего ты?

Жунид показал на длинный старый сарай, дощатая дверь которого выходила к базарной стене.

— Хотел бы я знать, что там?

— Так посмотрим.

— Посмотрим. Пошли.

Перешагивая через разбитые ящики, сплющенные, слип­шиеся от дождей картонные коробки из-под крупы и конфет, они подошли к двери. На ней — большой висячий замок, если и не новый, то во всяком случае не ржавый,— видно, поль­зовались им довольно часто: скважина и металл вокруг нее носили следы недавних прикосновений ключа. Словом, замок никак не соответствовал заброшенному виду сарая и двери, висевшей на одной медной петле, позеленевшей от времени.

— Если бы это был склад, такую дверь давно бы сорва­ли. Рискнем? — Жунид полез в портфель и достал оттуда продолговатый кожаный футлярчик, который постоянно возил с собой вот уже девятый год. Вадим Акимович знал — в футляре были две универсальные отмычки из набора воров­ских инструментов, который Жунид в свое время отобрал у Семена Дуденко, тогда еще беспризорника и мелкого вориш­ки, к которому инструменты попали случайно. Они были так мастерски сработаны, что у молодого лейтенанта Шукаева, только что окончившего школу милиции, не хватило духу рас­статься с ними, приобщив набор к делу.

— Давай!

Жунид достал длинную тонкую пластинку с пропилами по краям, вставил ее в замок, который открылся с первого же поворота отмычки.

— Знал ремесло этот мастер,— усмехнулся Шукаев и жестом пригласил Вадима за собой.

На удивление дверь не скрипнула на своей единственной петле, а отворилась бесшумно. Жунид задержался, тронул дверь и провел пальцем по петле: на пальце остался грязный след от тавота.

— Смазывали недавно,— покачал он головой.— Интерес­но...

Внутри пахло пылью, старой кожей и гнильем.

— Смотри под ноги,— шепнул Жунид и прислушался: из дальнего угла сарая доносились голоса.

— Что это? — тоже шепотом спросил Дараев.

— По-моему, разговаривает кто-то...— едва различил его тихий ответ Дараев.

Подождав, пока глаза привыкнут к полутьме,— день был пасмурный и в сарай сквозь щели проникало совсем мало света,— Жунид знаком велел Вадиму Акимовичу следовать за собой: теперь он уже ясно видел, что сарай пуст, а голо­са доносятся со стороны примыкавшей к нему шашлычной.

— Тихонько, не наткнись на что-нибудь...

Старые колеса от экипажей, запыленные обрывки упря­жи, разбросанные повсюду подковы — пробраться к задней стене сквозь завалы из всей этой рухляди было нелегко,— но они все же сумели обойтись без шума и через несколько секунд, умеряя дыхание, уже стояли в углу, где голоса были слышны особенно явственно.

Шукаев всмотрелся в деревянную стенку у своих ног и осторожно поднял прислоненную к ней дощечку. Из открыв­шегося прямоугольного отверстия размером с пачку «Казбе­ка», аккуратно вырезанного пилой, ударил дневной свет, и они услышали совсем рядом с собой рассерженный бас Дзаева:

— ... стукач сопливый! Выхвалиться захотел, дурак? Ах, как я все помню, ах, как я все вижу? Мало тебе добра сде­лал Алексей Петрович? А ты на его хороших друзей капа­ешь! Пойдет теперь милиция искать Исхака — что да почем! Уважительному человеку — неприятности!

— Да я не хотел... я...— это голос парнишки-подсобника.

— Не хотел,— ворчливо, но уже без прежней злости ска­зал буфетчик.— Дурак сопливый (очевидно, это было излюб­ленное его ругательство)... Алексей Петрович вернется, он еще тебе уши пообрывает.

— А где он? Второй день нету...

— Не твое собачье дело. Будет. Давай, иди в зал... Жунид нагнулся и прокричал прямо в отверстие:

— Дзасов! Говорит майор Шукаев. Мы все слышали! Задержитесь там, где вы находитесь,— мы будем через две минуты! — и тихо — Дараеву: — Пошли, Вадим, он еще кое-что нам расскажет.

Когда они вернулись в шашлычную, буфетчик стоял у занавески, прикрывавшей вход в импровизированный «отдель­ный кабинет». Лицо его было бледно.

— Ну-с,— ухмыльнулся Вадим Акимович,— оказывается, вы совсем неплохо знали человека по имени Исхак?

— И даже, возможно, осведомлены о том, куда исчез Алексей Буеверов?

— Я... я не знаю...

— Вы, наверное, не поняли, в чем дело? — сказал Шу­каев, откидывая занавеску.— Войдите сюда...— он подвел Дзасова к стене «кабинета», отодвинул стоявшую на полу кадушку с фикусом, и показал буфетчику темневшее над плинтусом отверстие.— Знали о существовании этого подслу­шивающего устройства?

— Нет, нет! Клянусь, не знал! — по напуганной физио­номии Дзасова, с которого мигом слетели все его самодоволь­ство и самоуверенность, Жунид понял, что на этот раз он говорит правду.