По следам «Персидских мотивов» Сергея Есенина
Шрифт:
Сергей Есенин и Анатолий Мариенгоф. 1920 год. Москва.
Политехнический музей в Москве. Здесь в начале ХХ века с трибуны Большой аудитории звучали голоса С. Есенина, В. Маяковского, А. Блока, В. Хлебникова…, а в середине ХХ столетия, в период «хрущевской оттепели», на поэтические вечера собирались полные залы, чтобы послушать стихи молодых поэтов: Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Р. Рождественского, Б. Окуджавы, Б. Ахмадулиной…
Есенин
После пребывания на Кавказе Есенин стал планировать поездку в Туркестан. Помимо желания взглянуть на Восток, он намеревался встретиться со своим другом, поэтом Александром Ширяевцем, с которым никогда не виделся, но переписывался с января 1915 года. «Когда я встречался в 1917 году с С. Есениным, – вспоминал критик В. Львов-Рогачевский, – он каждый раз с юношеским увлечением говорил о Ширяевце, с которым состоял в переписке. Он давал просматривать мне его рукописи, многие стихи своего друга тут же на память читал своим певучим голосом, говоря: «Его надо непременно перетащить в Москву из Азии. Он там задыхается».
Осуществить свой замысел Есенин смог только в мае 1921 года, когда узнал, что Г. Колобова командируют по служебным делам в Среднюю Азию. В то время поэт работал над поэмой «Пугачев» и собирался поехать в киргизские степи и на Волгу, чтобы «пройтись» по тому историческому пути, который проделал Пугачев, двигаясь на Москву, а затем побывать в Туркестане, который, по его словам, давно уже его к себе манит.
Ехал он вместе со своим другом Колобовым, в его вагоне, в котором они жили во время пребывания в Ташкенте и в Самарканде. Ехали через Самару, Поволжье, где царили разруха и страшный голод, и где жизнь буквально вымерла. Люди покидали свои места и устремлялись на юг в надежде на спасение.
Г. Колобов и С. Есенин. 1921 год.
Приезд С. Есенина в Ташкент совпал с мусульманским праздником уразы, здесь поэт впервые почувствовал дух и атмосферу Востока. С первых же дней он окунулся в жизнь города, с которой ознакомил его друг Саша Абрамов, публиковавший свои стихи в столичной прессе за подписью А. Ширяевец. Сергея Есенина удивил шумный и красочный Ташкент, поразило необычайно синее небо, оглушили крики ишаков и верблюдов, разноцветье его базаров. Поэт бродил по улицам и площадям города, очарованный невиданным зрелищем, сидел в чайхане и пил освежающий чай, слушал незнакомую гортанную речь. Её иногда переводил ему А. Ширяевец.
С Ширяевцем Есенина «связывала многолетняя переписка, глубинное родство душ и схожесть взглядов» и друзья много времени проводили в беседах, зачастую сопровождавшихся горячими дискуссиями. Есенину не нравилось, что Ширяевец в своем творчестве много внимания уделяет восточной теме. Он не любил, когда поэт начинал говорить не своим голосом, когда терял чувство родины. Без этого нет поэзии. Да и Ширяевец критиковал Есенина за его имажинизм.
А. Ширяевец познакомил своего гостя с ташкентскими поэтами, писателями, художниками. Есенин присутствовал на литературном вечере ташкентского писателя Семена Окова, который состоялся в Доме имени Луначарского. Затем состоялся творческий вечер С. Есенина в Туркестанской публичной библиотеке. Есенин читал драматическую поэму «Пугачев» на квартире В. Вольпина. Беседы о поэзии между Есениным и Ширяевцем продолжались, но менялась тональность разговора. Несмотря на некоторые расхождения, поэты стали лучше понимать друг друга в оценке творчества известных поэтов и современных литературных течений.
Надо полагать, что до приезда в Ташкент и встречи с Ширяевцем Есенина не особенно волновали «восточные мотивы». Хотя он интересовался восточной лирикой, читал в переводе восточных авторов. Но со временем что-то в Есенине стало меняться и переламываться. Наплывали новые ощущения, образы, и он уже не так реагировал по поводу «восточной тематики» Ширяевца, стал чувствовать те условия, в которых жил и работал его друг. А тут ташкентские друзья Есенина организовали ему поездку в пригород Ташкента, в гости к узбеку-землевладельцу Азимбаю.
«Когда Есенин пришел к нам (мы жили в доме Приходько на Первомайской улице), – пишет в своих воспоминаниях Е. Г. Макеева, – мы пригласили его после
Поездка Сергея Есенина в Туркестан произвела на него огромное впечатление. Это было первое соприкосновение поэта с Востоком. Именно здесь, по мнению многих исследователей, возникло у Есенина желание продолжить свое путешествие на Восток, на родину великих персидских лириков. Он увлекся восточной классической поэзией, а ее страницы повествуют о таких великих поэтах, как Саади, Фирдоуси, Хайям, Хафиз, Джами, Рудаки… Долгие века их творчество было известно только восточному читателю. И лишь на рубеже ХХ века классическая поэзия средневековой Персии открылась для Европы и в том числе для России. Рубаи (четверостишие) Хайяма (1040–1123) впервые представил европейскому читателю поэт Эдвард Фицджеральд. На русском языке рубайят Хайяма появились в начале ХХ века. Творчество Саади (1203–1292) и Хафиза (1325–1389) стало известно русскому читателю в конце ХIХ века, а полнее – в 1916 году. Знал Есенин и других классиков восточной литературы, а их творчество оказало на поэта сильное влияние. Даже в переводе он смог уловить необычное изящество восточной поэзии. Она увлекла Есенина, он испытал душевное волнение, возникли новые образы и мотивы. И Есенин захотел увидеть Персию, подышать воздухом Шираза, пройти к могилам его великих лириков. Он верил, что душа его отзовется на все увиденное и услышанное, и он раскроет тайну создания изящной поэзии великими классиками Востока.
В середине июня 1921 года Сергей Есенин вернулся из Ташкента в Москву. Оказавшись в круговороте своих литературных дел, он в тоже время лелеял надежду на поездку в Персию. Подогрел это желание его друг поэт Велимир Хлебников, вернувшийся из Ирана, где он несколько месяцев находился в составе революционных частей, и рассказал Есенину о своем пребывании в Персии и полученных там впечатлениях. Есенин воодушевился и начал более активно хлопотать о поездке в Персию. Но тут произошло событие, круто изменившее его жизнь. В одном из самых известных мест артистической Москвы – студии художника Георгия Якулова – состоялась встреча Сергея Есенина с американской танцовщицей Айседорой Дункан. Поэт буквально рвался к этой встрече, и не столько с самой Дункан, как ему это казалось, сколько с тем таинственным и божественным образом, созданным им самим. Встреча эта, такая прекрасная и романтическая, видимо, была необходима им обоим, но, в конечном итоге, привела к двум потерянным Есениным в творческом плане годам, и вообще оказалась для него роковой. Встреча эта разделила жизнь Есенина на два периода: до и после Айседоры Дункан.
Айседора Дункан и Сергей Есенин.
Великий дуэт
Всемирно известная танцовщица Айседора Дункан, или «Божественная Айседора», как ее иначе называли, и знаменитый российский поэт Сергей Есенин. История любви этой великой пары овеяна многочисленными легендами. И это неудивительно. Их встреча была романтической, любовь – страстной и экстравагантной, а безумный роман, оставивший множество вопросов для последующих поколений, до сих пор привлекает внимание многих наших современников.