По следам «Персидских мотивов» Сергея Есенина
Шрифт:
По воспоминаниям соотечественников, Августа Миклашевская была тихой женщиной с необыкновенной магией красоты. Статная и грациозная, она привлекала к себе внимание. Мужчины заглядывались на нее, женщины с завистью обмеривали ее глазами. «Не полная, не тонкая. Античная, я бы сказал. Ну, Афродита, что ли. Голова, нос, рот, уши – точёные. Глаза, поражающие в своем широком и свободном разрезе, безукоризненном по рисунку. Волосы цвета воробьиного крыла (впоследствии Есенин их в стихах «позолотил»)». Такой представлялась она другу Есенина Анатолию Мариенгофу. Добавим к этому, что у нее была очаровательная улыбка, вернее, полуулыбка, и грустные, задумчивые глаза. Как отметил Есенин: «Видеть глаз злато-карий омут».
Они встречались почти каждый день. Много бродили по Москве, ездили за город. Есенин читал свои стихи, написанные накануне и посвященные ей, и многие другие. Впрочем, Августа Миклашевская оставила нам свои воспоминания:
«Он
Однажды он ждал меня у кафе «Стойло Пегаса», чтобы подарить мне новые стихи, опубликованные в одном из лучших журналов той поры – «Красной нови». Помню, что был очень холодный день. Поэт стоял у входа в кафе – в темном длинном пальто и летних модных ботинках. Шею окутывал широкий красный шарф, похожий на вспыхнувшее пламя. В руках он держал нежные, еще не до конца распустившие розы и журнал со стихами. Несмотря на то, что я опоздала на целых сорок минут, – не смогла прийти вовремя из-за того, что была на репетиции, – все равно Сережа был рад, что я пришла. Он ничуть не роптал, а вручил мне изумительные цветы и журнал, тихо, почти шепотом, сказал: «Там стихи о тебе». Цикл открывался стихотворением «Заметался пожар голубой…». Мы вошли в кафе. Сели за столик. Тут же нас окружили знакомые поэты, актеры и художники. Потом началась шумная застолица. Сергея просили читать стихи. Декламировал превосходно, как говорится, «поймал кураж». Аплодисменты были долгими, все время просили читать и читать. Ушли из кафе только на рассвете».
Спустя пару дней Есенин вновь договорился с Августой о встрече в «Стойле». Когда она пришла, он впервые при ней был нетрезв. И впервые при ней был скандал. «За соседним столом что-то громко сказали, Есенин вскочил, – продолжает свои воспоминания Миклашевская. – Человек в кожаной куртке схватился за наган. К удовольствию окружающих, начался скандал. Казалось, с каждым выкриком Есенин все больше пьянел. Я очень испугалась за него. Вдруг неожиданно, неизвестно откуда, появилась его сестра Катя. Мы обе взяли его за руки. Он посмотрел нам в глаза и улыбнулся. Мы увезли его и уложили в постель. Есенин заснул, а я сидела возле него».
Тем не менее, общение со знаменитым поэтом России Августе очень нравилось и отвлекало от разных проблем, свалившихся на ее голову в тот период. Когда она вместе с Есениным сидела в кафе, то бутылок на столе не было. Миклашевская оберегала его от алкоголя, скандалов и мнимых друзей. Они могли часами сидеть и разговаривать, не обращая внимания на посетителей кафе. Сергей говорил Августе нежные слова, рассказывал о поэзии, читал свои стихи. Августа его внимательно слушала, вглядываясь в его голубые глаза, понимала его и чувствовала магическую музыку его стихов. В такие минуты она была вместе с ним, в мире его чувств, мыслей и переживаний. Она понимала, что перед ней первый поэт России, который посвящает ей стихи. И то, что происходит сейчас с ним и в нем, потом выльется в стихи. И стихи эти, хочет она или нет, войдут в историю. Такое необычное внимание со стороны неординарного человека, сопричастность к его поэзии, его ухаживания были весьма лестны для молодой женщины. Это вдохновляло и окрыляло ее в такое сложное для нее время, поднимало ее престиж в глазах окружающих. И самого Есенина преображало высокое чувство к Августе Леонидовне. И как написал он в стихах, ему «Разонравилось пить и плясать / И терять свою жизнь без оглядки». Его восхищали в ней «поступь нежная, легкий стан», «волос стеклянный дым и глаз осенняя усталость». И даже имя ее удивляло поэта: «Что ж так имя твоё звенит, словно августовская прохлада». Есенин сам удивлялся самому себе. В нем вновь появилась нежность, чувство уже позабытое и неожиданно к нему пришедшее.
Миклашевская вспоминает, как в день своего рождения (3 октября 1923 года – В.С) вымытый, приведенный в порядок после бессонной ночи, Есенин вышел к ней в крылатке и широком цилиндре, какой носил Пушкин. Вышел – и сконфузился. «И было в нем столько милого, детского. И ничего кичливого, заносчивого. Взял меня под руку, чтобы идти, и тихо спросил: «Это очень смешно? Но мне так хотелось хоть чем-нибудь быть на него похожим»…»
Поэт и актриса хорошо понимали друг друга, но оба были, по-своему, одиноки. Несмотря на всю сложность своего характера, Есенин хотел видеть в Августе свою жену и друга: «…ты одна
Их встречи становились все реже и реже. Есенин куда-то пропадал, а потом неожиданно появлялся. Августа понимала его состояние: неустроенность, мнительность, взрывной характер – и хотела ему помочь, но это было не в ее силах. Нуждался ли Есенин в ее помощи? Трудно ответить на этот вопрос. Скорее нет, чем да. Она стала его музой, любовью (без любви такие пронзительные стихи не напишешь), и он предлагал ей «…под кротким взглядом слушать чувственную вьюгу», Но Августа не откликнулась на его зов. Она не хотела случайной связи. Это была женщина другой закваски, в ней текла дворянская кровь.
Как-то, увидев Августу на улице, Есенин соскочил с извозчика и подбежал к ней:
– Прожил с вами всю нашу жизнь. Написал последнее стихотворение:
Вечер черные брови насупил.Чьи-то кони стоят у двора.Не вчера ли я молодость пропил?Разлюбил ли тебя не вчера?…Пусть я буду любить другую,Но и с нею, с любимой, с другой,Расскажу про тебя, дорогую,Что когда-то я звал дорогой.Тихо прочитал все стихотворение, сделал паузу и повторил:
Наша жизнь, что былой не была…В начале сентябре 1924 года Есенин уехал на Кавказ, а незадолго до отъезда поэта в Ленинграде была издана его книга «Москва кабацкая». В ней весь цикл под названием «Любовь хулигана» был напечатан с посвящением А. Л. Миклашевской. Сохранился экземпляр «Москвы кабацкой» с дарственной надписью: «Милой Августе Леонидовне со всеми нежными чувствами, которые выражены в этой книге. С. Есенин. 24.Ш.25 г.».
Нетрудно заметить, что лирика Есенина этого периода приобретала оптимистическую окраску. Поэт искал душевного покоя, и сборник его лирических стихов «Любовь хулигана» явился как бы предвестником создания широко известных стихотворений, вошедших в цикл «Персидские мотивы».
Августа Миклашевская прожила долгую жизнь и пережила Сергея Есенина более чем на полвека. Вскоре после смерти поэта она уехала работать в Брянский театр. Затем работала в Рязани, а потом переехала в Ижевск, где несколько сезонов выступала на сцене Русского драматического театра. В 1943 году вернулась в Москву и продолжила свое выступление в Камерном театре, где стала заслуженной артисткой РСФСР. Известны также несколько фильмов с участием Миклашевской.
О есенинской музе знали все, и это вызывало к ней особый интерес. Публика шла в театр посмотреть на Миклашевскую, полюбоваться ею, восхититься ее великолепной игрой. А Камерному театру очень повезло. Там всегда был аншлаг, там играли две знаменитые актрисы: Алиса Коонен и Августа Миклашевская.
В любви к этой женщине Есенин пытался найти спасение от неурядиц, уйти от окружающих его друзей-прилипал, вернуться к обычной спокойной жизни. На некоторое время ему это удалось. Но потом все вернулось на круги своя. Несколько судебных дел, открытых на Есенина, включая известное «Дело четырех поэтов», получившее в то время большой резонанс, настолько потрепали нервы поэта, что его пришлось поместить в санаторий для нервнобольных, что находился на Большой Полянке, 52.