По следу зверя
Шрифт:
– Эй, парень, ну чего ты ждешь? Или залюбовался?
Интонации хриплого, равнодушно-холодного голоса окончательно меня отрезвили; особенно же неприятно прозвучала шутка, больше похожая на издевку.
– Конечно, залюбовался, – как можно более мягко произнес я, стараясь добавить в голос побольше тепла, девушкам это нравится, – а позволь задать нескромный вопрос?
Девушка заметно напряглась:
– Ну?!
– Сколько ты зарабатываешь на клиенте из тех пяти сотен, отваленных за два часа?
– Пятьдесят. Слушай, если ты извращенец и мне придется дать тебе…
– Погоди-погоди! – я поднял руку перед собой в останавливающем жесте, – я никакой не извращенец! Просто у меня есть вопрос, и, если ты поможешь найти на него ответ, я заплачу тебе еще две…да нет, даже две с половиной сотни.
Девушка внимательно посмотрела мне в глаза; в ее взгляде наконец-то появились какие-то чувства, условно обозначенные мной как интерес. Тем не менее, она не спешит отвечать – вместо этого проститутка набросила на себя накидку и уже не пытаясь занять соблазнительных поз, легла на бок.
– Все зависит от вопроса.
– Окей. Вчера ночью убили моего хорошего знакомого, Ильзара Гуриду, и я хотел бы знать, кто исполнитель.
Глаза девушки расширились от удивления, а после от злости:
– Ты что, придурок – коп?!
– Слушай, какая в конце концов…
– Пошел отсюда! Вон!!! Вали, пока я не позвала вышибал, они тебя…
– Эй-эй, успокойся! Мне была нужна информация, у тебя ее нет, я понял. Жаль конечно, ты могла бы немного заработать…Но давай так – я оставляю тебе полтинник, жду минут двадцать, чтобы не палиться, и ухожу. А ты забываешь наш разговор, лады?
– И не трахаешь меня?
– Даже в мыслях не было! Ну как, идет?
Проститутка сощурилась, обмозговала, после чего утвердительно кивнула и протянула руку:
– Идет.
– Ну вот и хорошо, вот и хорошо…Держи денежку.
С этими словами я протянул купюру, тут же исчезнувшую в ладони девушки.
– Знаешь, я уже понял, что ты не хочешь или не можешь говорить. Но если это как-то связано с твоим страхом перед черными, я ведь мог бы тебя защитить…
Проститутка лишь презрительно скривилась:
– Была у нас тут одна стукачка, Менди. Рискнула работать на копа, сливала ему инфу по наркоте; так вот, однажды легавые взяли двух важных курьеров, перевозивших килограмма четыре чистого сырья. Это был сильный удар по бизнесу альгарцев… Я слышала, копа повысили, а Мэнди…Мэнди пропала на следующий день. Кто-то даже предположил, что ее забрал детектив – пока куски тела девчонки, расфасованные по мусорным пакетам, не нашли на ближайшей свалке. Правда, внутри не было ни одного органа – черные, как смогли, отбили стоимость пропавшего товара.
– Я понял…Скажи, – я подобрался внутри, словно перед входом в ледяную воду, – а ты работаешь здесь…добровольно? Объясняю свой вопрос: я слышал про трафик женщин, про похищения девушек, в том числе черными. Я мог бы помочь.
Девушка вновь скривилась:
– Я тоже слышала о таких случаях. Но похищенные девушки не обслуживают клиентов рядом с домом, где в бордель в конце концов может забраться переодетый коп. Да и не таких, как я, похищают – по крайней мере, черные. Они любят сочных натуральных блондинок, с формами, а не худых селедок, как…ну ты понял. И продают их в гаремы в зоне «А», на своей гребаной родине.
– Я тебя услышал…Значит, ни помощь, ни деньги тебе не нужны, и ты ничего мне не скажешь…Жаль конечно, но…Пожалуй, мне пора.
– Пора.
Уже в дверях я остановился, разжигаемый неудачей и сожалением о спущенных без результата деньгах:
– Я не спросил, как тебя зовут. Меня Майком.
Девушка промолчала, и я уже было взялся за ручку, как услышал сзади глухое:
– Лили.
– Лили…Красиво имя. И ты, – я развернулся к кровати и возлежащей на ней жрице любви, – красивая девушка, Лили. Так скажи мне, зачем? Зачем это все?! Почему ты трудишься здесь, ради чего торгуешь телом? Легкие деньги? Неужели их так много? И неужели тебе так трудно просто работать, раз ты променяла возможность создать семью и стать мамой на ЭТО?! Лишилась даже возможности узнать, что такое настоящая любовь мужчины, и какова радость рождения своего ребенка?!
В равнодушных до того глазах женщины неожиданно отразилась боль. И косая ухмылка на ее губах стала уже не столь естественно презрительной…
– Решил достучаться до души, умник? Наставить «падшую женщину» на путь истины? А кто ты такой-то вообще есть, чтобы судить меня?! Кто ты такой, чтобы осуждать?! Уж небось твой папка не мудохал твою мать так, чтобы она ссала кровью, и не ушел, когда тебе едва три годика исполнилось! И уж небось твоя пьющая мать не работала уборщицей в школе, где ты учишься! Тебе знакомо чувство стыда за собственных родителей?! Нет! Тебе знакомы их забота и любовь!!!
– Мой отец, – хоть я и стараюсь сдержаться, но голос дрогнул, – был полицейским и погиб при исполнении!
– Но он у тебя был! По крайней мере, у тебя осталась память о человеке, которым можно гордиться! Да что тебе говорить…Ты же хочешь получить от меня информацию по убийству, верно?! Так заработай ее!
Сердце учащенно забилось – кажется, я достучался до Лили:
– Я весь во внимание.
– Ну, так слушай: во-первых, ты выкупишь меня на всю ночь – это обойдется тебе в полторы тысячи. Во-вторых, купишь хорошего вина, фруктов и сыра – как в романах; зажжешь свечи и будешь слушать меня столько, сколько я буду говорить, лады? А потом, милый, чистый мальчик, ты поимеешь меня! Да-да, ты изваляешься в грязи, которую презираешь – я же по глазам вижу, что презираешь, чистоплюй! И сделаешь это так, будто не проститутку трахаешь, а занимаешь любовью со своей девушкой, нежно и ласково. И только после этого я решу, говорить тебе что-то, или нет, окей?
Всего несколько секунд я раздумывал, как поступить, но тут до меня дошло:
– И я автоматически стану проституткой, переспав с тобой за информацию, верно? Увы, твоя просьба невыполнима, таких денег у меня все равно с собой нет. Но я могу принести немного выпить, послушаю тебя, а дальше мы решим, как поступать. Так что, я в бар?
Лили горько усмехнулась:
– Не прокатило… Нет, в бар не надо, у меня есть немного своего. Правда, стакан всего один…Ничего, попьешь из горла.
С этими словами девушка повернулась к изголовью кровати и достала из-под спинки наполовину полную бутылку бренди, после чего налила себе сразу двойную порцию и залпом осушила. После чего протянула бутылку мне: