По слову Блистательного Дома
Шрифт:
Тивас удивленно посмотрел на лорда.
— Через четыре дня я жду гостей. И не смогу не пригласить этого, как там его… Дрангхистара. И позор мне будет, если не впустят в замок его гоард.
— Ты рискуешь, Рудольф.
— Лорды не объявят харам, не убедившись в двуличии Блистательного Дома. А лучшего доказательства не отыскать.
— Ты рискуешь, — повторился Тивас. — Ведь неизвестно, как много войск они смогут протащить сквозь дымные врата.
— Неизвестно, — задумчиво протянул лорд. Помолчал. И вдруг весьма лукаво усмехнулся: — А ведь знаешь, мастер, мне есть чем удивить даже тебя.
— Еще какие-нибудь пушистики?
Лорд ответил странным взглядом.
— Еще какие-нибудь пушистики, — повторил.
— Сколько людей ты сможешь провести сквозь дымные врата? — спросил Ваттард у арфана.
— Все зависит от того, сколько у меня будет времени.
— Немного. Ведь много нам никто не даст.
— Не менее двух отрядов, подобных твоему.
Ваттард помолчал.
— Останешься у врат, скажешь пришедшим держать оборону и держать врата как можно дольше.
— А сначала?
— А сначала у тебя будут люди, но немного. Захад, сколько твоих?
— Три малых кабана.
— Это сколько?
— Шесть десятков.
— Оставишь один. Прикроешь их. Сам со мной пойдешь.
— Да.
— Мараг.
— Здесь я.
— В Замок лорда со мной пойдешь. Самых лучших с собой возьми.
— Сколько?
Ваттард усмехнулся.
— Как лордов нас с тобой зовут. Пять десятков в гоард соберешь.
— Куда?
— Пять десятков с собой возьмешь.
— Понял.
— Я возьму всех своих родичей. Нам главное за ворота зацепиться. Когда откроем, не медли, Каур. Задержишься — вырубят нас. И Замок не возьмем. Когда в гости пойду, — усмехнулся, — за меня рог дрангхистара возьмешь.
Массивный пожилой воин с достоинством кивнул.
— Спросить кто хочет?
Промолчали.
— Идите.
В дверь тяжело стукнуло.
— Да!
Неторопливо вдвинулся тяжелый, как глыба, закованный в неподъемный панцирь рудокоп.
— Кавалер Онфим.
— Пусть зайдет.
Мощная голова склонилась. Показалось, с каменным скрипом.
Вбежал Онфим. Мальчишеские черты лица заострились. Построжели.
— Они говорили, господин наш.
— О чем?
Рассеянно выслушал недлинный рассказ.
— Мы нападем на них, господин наш. — Мальчишка грозно раздул шею.
— Беги, сынок. Не забивай себе голову.
Опасения в отношении пленения возникли у меня с того самого момента, когда в гостеприимной долине Шарм'Ат выехала нам навстречу группа встречающих. Кстати, насчет «навстречу» я погорячился. Нас окружили. Причем отнюдь не пионеры. Когда мы сравнялись с симпатичным, совершенно сказочного вида замком, на который, я признаюсь, засмотрелся, за спиной раздался мерный топот, и дорогу перегородила двойная шеренга Белой Пехоты. Серьезные такие ребята. И пока мы разевали рты от удивления, ну как же — союзники, из ворот замка выкатился небольшой такой отряд конных латников. Человек двадцать. Руководил ими незнакомый усач, настроенный причем весьма решительно.
— Приветствую вас в Долине Шарм'Ат. Николло конт Ранин, честь имею, командир охраны малого предела. Стражи прохода сообщили о вас, назвали ваши имена, и я посчитал своим долгом встретить старых друзей и новых союзников.
— Извините, вы всех так встречаете? — счел необходимым полюбопытствовать я, указав на перегородивший дорогу строй Белой Пехоты.
— Война, — индифферентно информировали меня в ответ. — Теперь же прошу вас представиться вторично.
Спорить не хотелось, потому как кто их знает, какие у них законы военного времени. Времени все это заняло ну совсем немного, тем более что Улеб руководству был хорошо
— Улеб, ты знаешь дорогу в казармы гоарда твоего командира. К твоим услугам, Калман, Палаты Верных Слову. — Вот как еще этих Хушшар называют. — Вас же, — повернулся он к нашей тройке, — проводят к отведенному вашему отряду поместью.
После этих слов я едва не рухнул наземь от удивления. Мало того что мы отряд, так нам еще и поместье выделили. Растем-с.
Дорога не заняла много времени. Провожатые были доброжелательны, но немногословны. И хотя мы особо не пришпоривали усталых коней, те, чувствуя скорый отдых, сами порой срывались в легкий галоп. А может, чувствовали наше нетерпение, потому как я, например, по ребятам соскучился. Вроде и знакомы недолго, а привязался вот. Странно, правда?
Уже скоро один из экскурсоводов указал плетью в сторону торчащей над кронами деревьев черепичной крыши. Затем, сообщив, что это и есть то самое выделенное нам поместье, сопровождающие откланялись.
Не помню, рассказывал ли я о том, что долина Шарм'Ат чудесно обустроена. Так что по лесным буреломам нам коней бить не пришлось. Минут пять небыстрого галопа по мощенной желтым камнем дороге, и перед нами открылось изящное строение явно не оборонительного характера. На широкой крытой веранде в креслах сидели Граик и Эдгар, причем последний водил своим толстенным пальцем по книге. Похоже, читал. Прежде я за ним таких талантов не замечал. Нет, но каков прогресс! Неделю, почитай, не виделись, а мужчинка уже по слогам читает. Способный такой. Да вот, как говорят: где прибудет, там и убудет. Раньше бы он, копыт стук заслышав, уже из-за щита бы на нас поглядывал, а теперь вот интеллигентно пронулил. Хотя нет. Жесткое лицо Граика еще больше построжело, и Эдгар взлетел с сидушки рассерженным медведем и прикрыл-таки и себя, и Граика своим гигантским щитом, не забыв при этом проорать: «Сюда, господин». А вот потом он нас узнал. Честно говоря, не ожидал от этого вечно меланхоличного великана такой бури эмоций.
Когда я спрыгнул с коня, он так радостно шарахнул в мое плечо ладошкой, что мне пришлось вторично взмыть в воздух. Все это сопровождалось громким воплем: «Господин!», от которого даже в полете закладывало уши. Затем перемещение в воздушном пространстве было прервано, и означенного господина обняли. Воздух из грудной клетки был выдавлен напрочь, ребра зашли друг за друга. Они даже не хрустели. Взвизгнули так, жалобно.
Пока я пытался отдышаться и вообще вернуть себя в сознание, Эдгар попытался проделать ту же процедуру с Хамыцем. Однако хитрый горец уклонился от дружеских объятий, явно осознавая их нездоровое радушие, и сам ухватил великана за ту часть организма, которая у нормальных людей именуется талией. Успешно так ухватил, потому как объятый вскоре стал издавать этакое придушенное похохатывание и достаточно вежливо предложил опустить его на землю. Утвердившись на ногах, он уже достаточно аккуратно, хотя и весьма радушно, приобнял Баргула и, разглядев свежий рубец на щеке, нахмурился.
— Кто… — начал было он.
Хлопок крепкой, как доска, ладони лучника прервал тираду. Эдгар обернулся и опять с довольной усмешкой сообщил:
— А могуч ты, брат Хамыц.
— Есть момент, — ответил тот почерпнутой у военного лидера, то есть у меня, сентенцией. А потом заорал: — Кто так друзей встречает? Вино где? Кушать где?
— Будет, все будет, — довольно захохотал Эдгар, непонятным образом обхватив всех нас троих своими веслоподобными ручищами, и поволок к веранде.
Граик не был столь громогласен, но видно было, что рад.