По светлому следу (сб.)
Шрифт:
– Обо всем, Антон Евсеевич.
– Подавайте в таком случае свой паровоз на восьмой путь под первый состав.
Сергей Доронин еще раз осмотрел топку, проверил песочницу, велел кочегару продуть котел и только после этого, приоткрыв слегка регулятор, тронул паровоз с места.
Сигналя фонарями и духовыми рожками, стрелочники вывели локомотив Доронина к первому составу. Несколько минут длились маневры, пока удалось соединить оба состава в один.
Теперь оставалось только дождаться главного кондуктора, чтобы двинуться в путь. Сергей включил паровоздушный
То и дело поглядывая на часы, Сергей нетерпеливо ожидал Никандра Филимоновича.
Сотников вынырнул вскоре из-под вагонов соседнего состава. Он тяжело дышал. Сумка его, набитая поездными документами, топорщилась заметнее, чем обычно.
Чего только не было в этой сумке: и натурный лист поезда с перечнем вагонов, входящих в доверенный ему состав, и маршрутный журнал, и отдельные разноцветные документы на каждый груженый вагон. Со всем этим главному кондуктору нужно было не только ознакомиться, но и тщательно сверить данные этих документов с наличием вагонов и грузов в составе поезда.
– Ну как, – спросил Доронин Сотникова, высовываясь из будки, – все в порядке?
– Все, Сергей Иванович. Поехали! – весело крикнул Сотников.
– По местам! – скомандовал Доронин и взялся за ручку регулятора, горящую отраженным пламенем ярко полыхающей топки.
Прикинув расчет необходимой мощности локомотива, Сергей быстро переставил переводной механизм на задний ход и твердо сжал рукоятку регуляторного вала.
Послышалось тягучее, хрипловатое шипенье пара, прислушавшись к которому Сергей почти физически ощутил, как струится он в цилиндрах паровой машины. Осторожно, будто пока только пробуя свои силы, давил этот пар на поршни, приводя в еле заметное движение через систему штоков и кривошипов ведущие колеса паровоза.
Брежнев, затаив дыхание, не отрывал глаз от рук Сергея, который, стиснув зубы и хмурясь, как всегда в такую ответственную минуту, поспешно переключил переводной механизм паровоза на передний ход.
Сжатые сцепные приборы поезда теперь разжимались, как крутая мощная пружина, помогая паровозу преодолеть инерцию тяжеловесного состава и сдвинуть его с места.
Мощно, как из пушки, вырвался выхлоп пара и газов из дымовой трубы. Ярко вспыхнуло и качнулось пламя в котле.
– Взяли! – радостно воскликнул Брежнев, возбужденно дергая за рукоятку песочницы.
Не раз уже наблюдал он, как брал Сергей тяжеловесные составы с места, и все никак не мог привыкнуть к этим волнующим минутам. Лоб и руки его покрывались легкой испариной, и он всякий раз торжественно выкрикивал это победное слово: «Взяли!»
Письмо Марии Марковны, адресованное Глафире Добряковой, доставили капитану Варгину на следующий день утром. Он тотчас же доложил об этом майору.
– Выходит, что Гаевой ответил на запрос «Тринадцатого» не задумываясь, – слегка приподняв брови, заметил Булавин. – Принимайтесь же за «анатомирование» его послания, Виктор Ильич. Вы уже обнаружили шифровку?
– Нет, товарищ майор. Я лишь вскрыл письмо и прочел пока только открытый текст.
– Ну, так не теряйте времени и приступайте к делу.
До полудня майор терпеливо ждал результатов исследования письма, но, как только стрелка часов пере-валила за двенадцать, нетерпение его стало возрастать. В час дня он сам зашел к Варгину.
Капитан сидел за столом и, низко наклонившись над письмом тети Маши, внимательно рассматривал что-то в сильную лупу. Волосы его были взъерошены, цвет лица неестественно бледен. На столе перед ним в беспорядке лежали ножички, ножницы, ванночки с какими-то жидкостями, кисточки различных размеров, баночки с клеем, миниатюрные фотоаппараты и нагревательные электроприборы. Тут же сидел лаборант, промывая что-то в стеклянном сосуде.
– Как успехи, Виктор Ильич? – нарочито бодрым голосом спросил Булавин, остановившись у дверей.
Капитан чуть вздрогнул от неожиданности и, не поднимая головы, мельком взглянул на Булавина:
– Туго идет дело, товарищ майор. Удалось пока только обнаружить шифрованную запись. Уж очень хитро Гаевой ее запрятал. А ключ к шифру не найден еще.
– Ну, не буду вам мешать в таком случае, – спокойно заметил Булавин, делая вид, что его это пока не очень тревожит.
Капитан Варгин не покидал своей комнаты весь день. Булавин больше не беспокоил его, хотя шифровка Гаевого очень волновала майора. Что бы ни делал он в этот день, мысли его были заняты ответом Гаевого.
В четыре часа дня Булавин позвонил на почту, чтобы справиться о времени отправки из Воеводина иногородней корреспонденции.
Оказалось, что отправляют ее ровно в шесть вечера.
В распоряжении капитана Варгина осталось всего два часа. Успеет ли он за это время расшифровать до, несение Гаевого? В том, что письмо это нужно отправить по адресу в тот же день, у Булавина не было никаких сомнений. Задержка его сразу же насторожила бы агента номер тринадцать. Кто знает, какой вывод сделает он из этого? Может ведь и заподозрить, что кто-то контролирует переписку двух старушек…
В пять часов майор послал шифрованную радиол телеграмму полковнику Муратову. С нетерпением ожидая ответа, нервно ходил по кабинету, обдумывая решение, которое нужно будет принять, если ответ от полковника не придет к шести часам.
Без четверти шесть Булавин в последний раз взглянул на часы и решительно направился к кабинету Варгина.
– Ну как? – коротко спросил он.
Капитан только сокрушенно покачал головой.
– Вы переписали шифр с письма Марии Марковны?
– Так точно, товарищ майор.