По светлому следу (сб.)
Шрифт:
Затормозив паровоз и включив паровоздушный насос, чтобы пополнить запас воздуха в главном резервуаре локомотива, Сергей быстро спустился по крутой лесенке к главному кондуктору.
– Ну как, Никандр Филимонович, – озабоченно спросил он, – выяснили вы, в чем там дело?
– Все в порядке, Сергей Иванович, – довольно улыбаясь и подкручивая усы, ответил Сотников. – Молодцы вагонники, нашли выход: решили на ходу состав ремонтировать, чтобы не задерживать поезд. Плотники уже погрузили все необходимые им материалы и инструменты. Слесари тоже на
– Ничего, Никандр Филимонович, наверстаем, – повеселел теперь и Сергей. Повернувшись к Брежневу, стоявшему на площадке паровоза, он крикнул: – Слыхал, Алеша? Вот тебе и выход из безвыходного положения! А ты уж и нос повесил!.,
В течение последней недели Гаевой от имени Марии Марковны писал Глафире Добряковой особенно часто. То он поздравлял какую-нибудь из ее внучек с днем рождения, то справлялся о здоровье, то интересовался успехами племянниц, учившихся в местном техникуме и часто посещавших тетю Глашу.
Капитан Варгин тщательно исследовал письма Гаевого, но шифра на них пока не обнаруживал.
– Удивительного в этом ничего нет, – успокаивал его майор Булавин, так как капитана снова начали одолевать сомнения. – Гаевой выполняет указания своего хозяина или какого-нибудь посредника, скрывающегося под номером тринадцать, и пишет лишь для того, чтобы дать знать «Тринадцатому», что у него пока все в порядке. Но вы не ослабляйте внимания: не исключено, что вскоре в одном из писем Гаевой донесет ему что-нибудь.
– А пока он, значит, помалкивает, полагая, что ничего существенного на нашей станции не происходит? – спросил капитан, и в глубоко сидящих глазах его блеснули искорки усмешки.
– Похоже на то, – ответил майор. – Не старайтесь, однако, убедить себя, что мы уже окончательно перехитрили Гаевого.
Все эти дни майор Булавин уделял Гаевому много внимания, и Варгина это удивило.
– К чему столь тщательное изучение подобной персоны, товарищ майор? Разве и без того не ясно, что это за мерзавец? – спросил он.
Булавин рассеянно ответил:
– Не все мерзавцы одинаковы, Виктор Ильич. У каждого свой характер, свои повадки. Чтобы нейтрализовать Гаевого, нужно предвидеть возможные ходы его, а для этого следует обстоятельно изучить все свойства его натуры.
…В тот день, когда Сергей Доронин отправился в первый рейс по уплотненному графику, капитан взволнованно вбежал в кабинет Булавина. Майор знал уже, что Варгину утром доставили с почты письмо от Глафиры Добряковой. По возбужденному виду капитана заметно было, что письмо это оказалось необычным.
Булавин отложил в сторону папку с документами и вопросительно посмотрел на капитана. Ему показалось, что широкий, резко выступающий вперед лоб Варгина покрыт испариной.
Капитан
– Вот прочтите это, товарищ майор, – произнес он каким-то чужим, сдавленным голосом.
Булавин взял бумагу и отнес ее подальше от глаз, чтобы удобнее было читать, – начавшая развиваться дальнозоркость все сильнее давала себя знать.
Пока майор читал текст шифровки «Тринадцатого», держа его в вытянутой руке, капитан, все еще не садясь, напряженно следил за ним, пытаясь уловить следы волнения на его лице. Однако майор внешне. был совершенно спокоен, хотя шифровка действительно была неприятной.
«Срочно донесите, какое практическое значение может иметь лекторий машинистов, о котором вы нам сообщали в августе месяце. Тринадцатый».
– М-да, – только и произнес Булавин, прочитав эти строки.
– Все теперь может полететь прахом, товарищ майор… – упавшим голосом проговорил Варгин, дивясь спокойствию Булавина. – Раз они лекторием заинтересовались, могут и весь наш замысел разгадать.
– Поберегите ваши нервы, товарищ капитан, – холодно заметил майор, слегка сдвинув брови и не поднимая глаз на Варгина. – Садитесь и дайте закурить.
Капитан торопливо надорвал пачку папирос и, стараясь сохранять спокойствие, спросил:
– Выходит, что этот тихоня обманывал нас, разыгрывая равнодушие ко всему, что происходит у нас в депо?
– Ничего этого пока не выходит, – ответил майор, выбивая о ноготь большого пальца табачные крошки из мундштука папиросы.
– Но если Гаевой нашел нужным донести своему начальнику о лектории, – взволнованно продолжал капитан Варгин, – значит, понимал, каков может быть результат этого лектория?
Булавин подпер голову рукой и задумался. Варгин, все еще стоявший перед ним, с нетерпением ожидал его ответа. Опасность представлялась капитану совершенно очевидной, и он считал необходимым немедленно предпринять самые решительные действия.
– Положение, конечно, серьезное, – произнес наконец майор, поднимая глаза на Варгина, – но я не понимаю, почему вы так нервничаете, товарищ капитан?
– Я вовсе не нервничаю… – смутился Варгин.
– Вот и хорошо, – усмехнулся майор. – Значит, мне это только показалось. Идите в таком случае и занимайтесь своими делами, а я подумаю, что нам лучше предпринять.
– А как же с письмом Добряковой? – недоумевая, спросил Варгин. – Отсылать его тете Маше?
– Что за вопрос? Обязательно отправьте.
– Но… – начал было капитан и замялся, не решаясь высказать своих опасений.
– Вы полагаете, что это рискованно? – спросил Булавин и, не ожидая ответа Варгина, продолжал: – Нам ведь известно, что Гаевой уже знает что-то о нашем лектории, следовательно, запрос «Тринадцатого» ничего нового ему не откроет. Мы же, напротив, из ответа Гаевого сможем узнать, что именно ему известно и как он сам реагирует на замысел наших машинистов. Отправляйте же письмо Глафиры Добряковой немедленно.