По тонкому льду
Шрифт:
Гарретт снова навалился на меня, но я достала револьвер из-под книг. Я не думала, я просто положила палец на спусковой крючок и нажала на курок. Пуля вылетела так резко, что меня откинуло назад, и я стукнулась о стеллажи. Я видела вспышку, будто в замедленном действии, пуля полетела прямо… на моего брата. Он повернулся, пуля ранила его в плечо, разбрызгивая капли крови. Одна капля упала мне на руку, и я не могла оторвать взгляд от неё.
Пока он не закричал:
— Ах ты маленькая сука! — его левая рука была обездвижена, кровь сочилась из раны, куда я стреляла. Но это не помешало ему напасть на меня. Он двинулся
— А ну вернись! — я слышала его шаги за спиной, его дыхание на моей шее.
Я бежала что было сил, всё ещё держа в руках револьвер. Холлис Хаус погрузился в темноту, моё затруднённое дыхание эхом отдавалось от лестничного пролёта. Я не знала, куда бежать, где прятаться. Мне просто нужно было бежать оттуда.
Я могла пойти в гараж и попытаться завести машину. Но наверняка и у него была машина, на которой он сюда добрался. Он бы преследовал меня. Я могла бы побежать в сторону города, но он бы поймал меня. Гарретт был крупнее, а шаги его длиннее.
Оставалось прятаться. Это был лучший выбор для меня. Именно так, как я и планировала.
— Ты не можешь убежать далеко!
Я слышала его за своей спиной, на лестнице. Я была уже в самом низу, как вдруг что-то ударило меня в спину, сбив с ног. В полной растерянности я упала на мраморный пол коридора. Голова шла кругом, я дотронулась до затылка рукой. И так я лежала на полу, теряя сознание и чувствуя липкую кровь на своих пальцах.
Ты должна встать. Эти слова звенели в моей голове, я стала медленно подниматься… он доберётся до меня. Несмотря на страх, сковавший моё тело, я преодолела боль и добралась до парадной двери. Я настежь распахнула тяжёлую дубовую дверь, холодный воздух апрельской ночи ударил мне в лицо. Весна в Апстейт Нью-Йорк была практически как зима, лишь солнце выглядывало чаще. В ушах и носу защекотало от неожиданной бодрящей прохлады, и я побежала. Бежала по почти трёхдюймовому выпавшему весеннему снегу, хрустящему под ногами.
— Я всё равно поймаю тебя, сестрёнка! — был слышен издалека голос Гарретта, и меня устрашала мысль о том, что никто за мили вокруг не мог нас услышать.
Я бежала так быстро, как только могла, оставив позади тайный сад и попав на обширную территорию других садов. Здесь я могла затеряться. Я могла бы спрятаться, но если он найдёт меня, то я окажусь загнанной в угол. Сердце вырывалось из груди, пульс максимально ускорился, лёгкие работали на пределе. Я нырнула за кустарник, моля Бога, чтобы Гарретт пробежал мимо, не заметив меня.
Я выжидала, прикрыв рот ладонью.
— Разве никто не учил тебя, как играть в прятки?
Его зловещий голос прозвучал так близко, что я подпрыгнула, размахивая револьвером в руке, и ударила его в челюсть. Гарретт откинулся назад, схватившись за лицо и завывая от боли. Это дало мне форы, я побежала и покатилась вниз с небольшого холма.
Озеро. То самое озеро, куда водил меня Натан, чтобы помочь увековечить память моих родителей. Озеро, которое было их особым местом.
Луна, будучи единственным источником света, освещала всё кругом. Топая ногами по снегу, я искала его. И там, на расстоянии около двухсот ярдов, я почувствовала под ногами озеро.
Покрытое льдом.
У меня появилась идея, чертовски
— Теперь ты в ловушке! — услышала я его голос за спиной, всего в одном футе от меня, на краю заледеневшего озера.
Я подняла револьвер правой рукой, стараясь набраться сил и смелости:
— Иди возьми меня, если хочешь.
Я дразнила его, и он улыбнулся в ответ, довольный затеянной мною игрой. Я сделала шаг назад на лёд, и его глаза расширились от удивления. Я скользнула назад, кроссовки скользили так же легко, как коньки. Лёд был гибким, он качался подо мной с каждым моим шагом, и тогда я поняла, что выбрала идеальный план.
— Либо ты упадёшь, либо я тебя поймаю. В любом случае ты сегодня умрёшь.
Перед моими глазами предстал Натан в тот момент, когда он говорил те слова. Эти любящие серые глаза запали мне в самую душу. Я сделала это, чтобы спасти тебя. Я люблю тебя.
Я больше не боялась этого маньяка. Не боялась этого психопата, называвшего себя моим братом. Всё к этому и шло. Мне оставалось сражаться за свою жизнь или присоединиться к родителям. В любом случае все должно закончиться тут.
— Ты такая же дрянь, как и твоя мать. Ты даже не сопротивлялась, когда я накачал тебя наркотиками, просто лежала там, безвольная сука. А как твоя мать кричала, пока отец пытался вырваться. Мне снятся сны о том, как они сопротивлялись.
Я достаточно услышала. Гарретт был уже достаточно далеко от берега, и я могла метко выстрелить. Я подняла револьвер прямо на него. На его лице снова расплылась эта улыбка Чеширского кота, будто ему нравилась моя жестокая сторона.
Я выстрелила.
Три выстрела, и ни один его не задел. Но как только он собрался что-то сказать, лёд под его ногами треснул.
Он провалился под лёд так быстро, будто вовсе не стоял передо мной секунду назад, исчезнув из этого мира.
Глава 35
Натан
Вина, глубоко упрятанная в моей душе, мучила меня всю дорогу до Холлис Хаус. Я не должен был оставлять её дома. Нельзя была позволить Камилле убедить меня уйти, оставив её в праздник одну, и отвозить маму в Сиракьюз повидать сестру. Скорее всего, она сидела дома одна весь день, скорбя и оплакивая потерю родителей, в такой-то день как Пасха.
Она была уязвима и потому оттолкнула меня, набросившись на единственного человека, который любил её и желал заботиться о ней. Глупец, я слишком остро отреагировал и позволил ей вытолкнуть меня за дверь. Я должен был остаться, сковать её в своих объятиях, позволяя ей бить кулачками по моей груди до тех пор, пока она не сказала бы, в чём на самом деле было дело.
Я ехал обратно в кромешной темноте, чтобы извиниться и остаться на ночь. Мама сочувственно смотрела на меня, как на идиота, когда я рассказал ей, что сделал, и велела моей заднице немедленно вернуться домой. Я был рассержен и зол, что Камилла покинула дом моей матери, за его пределами было небезопасно. Я был готов придушить Сэммюэля за то, что он вернул её в Холлис Хаус.