По ту сторону Алой Реки. Потерявшие судьбу
Шрифт:
Что теперь будет? Убьют ли вампиры его? Или только тех мальчишек? Или вырежут всю деревню? Или как-нибудь обойдется?
Левмир бросился к дому, но вспомнил о костре. Вернулся, натаскал в подоле засаленной рубахи воды и залил огонь. Занятие несколько успокоило мальчика, и он отправился домой. Ночью не случилось ничего. Следующей тоже. Через неделю восстановился хрупкий мир с обиженными мальчишками. Через месяц происшествие постепенно забылось. А еще через месяц, проснувшись среди ночи, Левмир увидел на фоне яркого диска луны висящую вверх ногами летучую мышку в проеме окна.
Сейчас, высовываясь из-за дерева, Левмир видел Саната неподалеку от старого бревна, в окружении злых парней, и вспоминал того волчонка. Только в глазах Саната не было ничего, кроме спокойствия.
– Говори, что хотел, – обратился он к Саквобету.
Здоровяк поежился. Не привык, чтобы с ним так разговаривали. Окажись Санат таким же широкоплечим верзилой, Саквобет начал бы драку тут же. Но Санат бледен и худ, ему полагается трястись от страха и заискивать.
– Да вот, у нас тут про девок речь зашла, – пробурчал Саквобет, потеряв весь запал. – Чтой-то они к тебе зачастили…
– По делу говори, – одернул его Санат. – Обвиняешь меня в чем?
– Да чего с ним говорить! – крикнул парнишка, стоявший дальше всех. – Бей его!
Санат перевел взгляд на крикуна.
– Просто кулаки почесать не терпится? Так и говори, нечего девок приплетать.
– А хоть бы и так! – раздался крик.
– Ну так налетайте, чего лясы точить.
Саквобет, широко размахнувшись, нанес удар. Удар этот мог бы вколотить Саната в землю, но тот отвел кулак в сторону, и Саквобет кувырком полетел через бревно. Толпа возмущенно загудела.
– Не по-людски так-то! – крикнул кто-то.
– Двадцать на одного – по-людски? – ледяным тоном спросил Санат.
Бросились сразу все. Злобно, неумело размахивая руками, подпрыгивая, атаковали спокойно защищавшегося Саната. Он медленно отступал, отражая удары, изредка бил сам. Каждый замах награждал одного из нападавших разбитым носом, валил с ног. Левмир, забыв обо всем на свете, смотрел на это чудо. Редко доводилось видеть драки – только по согласию. Но таких драк не видел он никогда. Темнота сгущалась, но еще различимы лица дерущихся. Глаза привыкают к таинственному свету полной луны.
Кто-то хихикнул. Левмир подпрыгнул от неожиданности, обернулся, но сзади оказалось дерево.
– А я-то выше! – пропел тот же голос.
Взгляд скользнул по стволу дерева, и Левмир увидел сидящую на ветке девчонку. Улыбается и болтает босыми ногами в воздухе. Левмир позабыл про драку.
Девчонка была – волшебная. Именно это слово первым возникло в голове Левмира, когда он поднял голову. Длинные чистые волосы струятся по плечам золотыми и серебряными прядками. Большие зеленые глаза искрятся смехом и лукавством. Забавно морщится носик, губы прячут улыбку, а когда она прорывается наружу, видны белые-белые, будто снег, зубки. Девчонка куталась в какую-то накидку, а то и вовсе одеяло – Левмир не мог понять, что это. Ясно лишь, что не совсем и одежда. Еще казалось, под накидкой ничего у девчонки не было.
Левмир онемел от удивления, и девчонка, заметив это, залилась тихим мелодичным смехом, как сказочная фея. Гримасничая, наклонила голову влево, потом вправо, давая себя рассмотреть.
– А тебя Левмир зовут! – сказала, будто сама имя дала.
– А… А тебя? – хрипло спросил мальчик. Впервые в жизни почувствовал себя каким-то грязным, некрасивым и, покраснев, опустил взгляд. Теперь перед ним болтались ее ноги. Белые, гладкие, словно никогда не ступавшие по земле, с аккуратно подстриженными ноготочками. Левмир непроизвольно поджал пальцы на своих босых ступнях.
– А меня зовут И! – сказала девочка.
– Как? И? – растерялся Левмир.
– Ага, вот так. Просто И! Левмир-Левмир-Левмирка! – запела, прикрыв глаза. – Помнишь меня?
Левмир только головой покачал. Забыть такое чудо и за тысячу лет не получится.
– А вот так?
Девчонка сделала стремительное движение и перевернулась. Левмир ахнуть не успел, а она уже висит вниз головой. Сверкающие волосы метут по земле, хорошенькое личико прямо против его лица. Левмир взглянул выше, и, прежде чем осознал порыв, ощутил легкий укол разочарования – край накидки девчонка плотно сжала коленями.
Еще движение, и вот она стоит перед ним на одной ноге, балансирует руками и смеется. Легкая и грациозная, как рыбка в реке или птичка в небе. Девочка перескочила с одной ноги на другую, мурлыча песенку без слов, и, внезапно посерьезнев, уставилась в глаза Левмиру.
– Приходи сюда завтра в полночь. Придешь?
– З-зачем?
– Поцелую-заколдую-к-алой-речке-унесу! – протараторила И.
Потом округлила глаза, прикрыла рот ладошкой и указала куда-то за спину Левмиру. Он посмотрел. Драка в самом разгаре, Саната не видно под грудой нападавших. Трое валяются у ручья, не подавая признаков жизни. Дело приняло нешуточный оборот.
Левмир повернулся к И. Ветка пуста, среди деревьев не мелькнет силуэт. Остался легкий, истаивающий запах чего-то сладкого и праздничного, как сливовый сироп из отцовского гостинца. Ничего похожего, но больше не с чем сравнить. Впервые в жизни ощутил Левмир ноющую тупую боль в груди, будто отобрали что-то очень важное. В этот же миг он решил вернуться на поляну следующей ночью, хотя и твердил себе потом, что не очень-то ему интересно встречаться с этой девчонкой, кем бы она ни была.
Послышались тяжелые шаги и сопение. Левмир шмыгнул за дерево, стараясь не дышать. Мимо протопал отец, и вид его – сдвинутые брови, сжатые кулаки – не сулил хорошего драчунам.
– Вы чего это тут устроили, а? – разлетелся по лесу громовой рык. Да, отец оправился после донации, стал таким, каким знал его Левмир.
Те, кто еще стоял на ногах, расступились, потупившись. Левмир увидел помятое лицо Саната. Нос ему, кажется, свернули на бок, на щеках пятна крови. Санат тяжело дышал, но умирать не собирался.
– Лакил! – улыбнулся разбитыми губами Саквобет и шагнул старосте навстречу. – Да мы тут просто… Ну, по согласию.
Кулак отца врезался парню в челюсть, и Левмир, не сдержавшись, ойкнул. Никогда раньше не видел, как отец дерется.