По ту сторону Алой Реки. Потерявшие судьбу

Криптонов Василий Анатольевич

– Далеко? – окликнула мать, суетившаяся у печи.

Левмир молча вылетел во двор, добежал до жилища Саната, с ужасом понимая, что никого не видно – зашли. В глазах потемнело, Левмир чуть не упал. Вот знакомая дверь. Дернул на себя, влетел внутрь.

– Вы! Вы! – задыхаясь, кричал Левмир.

Тишина. Все смотрят на Левмира – кто с испугом, кто с любопытством, а кто и вовсе с улыбкой. Ни драки, ни смертоубийства. У каждого в руке кружка, несколько бутылок с мутноватой жидкостью стоят у печки. Гости расселись на полу, а сам хозяин восседает на лежаке, с сомнением

разглядывая налитое в кружку пойло.

– О, Левмирка! – воскликнул Саквобет. – Накатишь за компанию, за дорогого соседа?

Все рассмеялись, но холодный голос Саната будто ножом вспорол этот гам, прозвучав отчетливо и громко:

– Только попробуй. Тебе сперва я всыплю, а потом Лакил добавит, да так, что зубы из задницы вылезут.

– Да ладно, не серчай, хозяин! – смеялся Саквобет. – Давай уже, за мир!

– За мир, – вздохнул Санат и, зажмурившись, опрокинул кружку в рот. Его примеру последовали остальные. Только Левмир, не сводящий глаз с Саната в поисках признаков принуждения, заметил, как при слове «хозяин» вспыхнули его глаза, искривились губы.

– Садись, малой, чего ноги топчешь попусту? – предложил кто-то.

Левмир опустился возле стены рядом с Ровбалом. Тот потеснился, похлопал мальчишку по плечу и даже достал из-за пазухи яблоко. Левмир почему-то посмотрел на Саната, будто спрашивая разрешения, и тот чуть заметно кивнул. Яблоко оказалось кислым, но сочным, Левмир с удовольствием его сгрыз.

Когда руки и ноги, наконец, перестали трястись от волнения, Левмир начал прислушиваться к разговорам. Поначалу в них не было ничего любопытного – одни сплошные удары кулаками в грудь и заверения в вечной дружбе. Санат с улыбкой кивал, изредка вставляя словечко-другое. Замирение постепенно переходило в попойку, и Левмир начал подумывать о том, чтобы улизнуть домой, когда Саквобет, выпив залпом кружку, которая у него больше напоминала кувшин, спросил:

– А что, Санат, ты правда у вампиров в тюрьме сидел?

Левмир затаил дыхание. Ему страсть как хотелось послушать про вампиров, но расспросить Саната всегда стеснялся. Думал, не очень-то ему будет приятно бередить старые раны. Саквобет такими мыслями не терзался.

– Было дело, – кивнул Санат, на которого самогонка, казалось, вовсе не действовала. – Просидел год.

– Ну и как они? Многих видел?

– Ну… – пожал плечами Санат. – Некоторых. Их ведь не так чтобы очень много…

– Это как так? Ну, охраняли-то тебя…

– Люди.

– Люди? – Саквобет вскочил, сжал кулаки. – Это что ж за…

– Не шуми, сядь, – успокоил его Санат. – Люди в городе работают на вампиров. Сами вампиры не работают, платят людям. Обычно это те, кто хочет стать вампиром. Едут из деревень, нанимаются и ждут своего часа. Иные дожидаются, иные нет. Многие так и оседают, семьи там заводят. У вас разве не знают об этом в деревне? Наши все знали. Многие даже к знакомым ездили в гости в город, а то и наоборот. Правда, с города не больно-то охотно ездят. Вампиры следят, чтобы человек от всего человеческого отошел, всех родных забыл. Иначе не обратят. Им такие не нужны.

Стало тихо. Все молча смотрели на Саната, лицо которого тускло освещала керосиновая лампа. Лампу подарили ему опять-таки девушки, и все об этом знали, но сейчас никто не обращал внимания на такую мелочь.

– Что ж за человек это, если о близких ради вампирства позабудет? – пробурчал Саквобет. – Вампир и есть…

– Каждый сам себе путь выбирает, – ответил Санат. – Не нам судить.

– Да я б им без суда головы поразбивал всем! – взревел Саквобет.

– Будешь голосить – ничего больше не скажу.

– Молчу! – поднял руки здоровяк. – Ну, так какие они, вампиры? А то я их только в центре донации видел, они там в масках…

Санат расхохотался.

– Что не так сказал? – нахмурился Саквобет.

– Шутник ты! В центре – это люди. Станут вампиры около тебя с иголками прыгать, как же!

Несколько человек засмеялись, но большинство выглядели обескуражено. Левмир же, которому по возрасту еще не полагалось сдавать кровь, слушал, раскрыв рот.

– Вот падлы! – Саквобет стукнул кулаком по полу. – Ну, я им тогда в следующий раз устрою там. Шавки!

– Ну и сядешь, как я, – сказал Санат. – Давай лучше выпей, да выброси чушь из головы.

Левмир заметил, что Санат стал выражаться проще, старательно подделываясь под местный говор. Будто волк пытается блеять по-овечьи. Санат надел маску, и понял это один Левмир. И то лишь потому, что каждый день разговаривал с загадочным соседом.

Саквобет осушил еще кружку и замолчал, только фыркал, о чем-то думая. Беседу продолжил Ровбал:

– А чего там с герцогом-то нашим стало? С Освиком?

Санат стиснул зубы, глаза сверкнули – и все за какой-то миг. Никто не обратил внимания, кроме Левмира.

– Его осудили и казнили, – прозвучал ответ.

– Так все ж их как-то убить можно? – воспрял Саквобет.

– Можно.

– Ну? Рассказывай!

– Тебе-то зачем?

– Давай уже, раз заикнулся!

– Я заикнулся? – покачал головой Санат. – Ну что ж… Ладно, скажу немного. Вампиров обычными способами убить не получится. Ножи, топоры, колья – все бесполезно. Но есть хитрости. Каждый вампир любит считать всякую мелочевку. Если перед ним рассыпать, например, горсть семян, он с места не стронется, пока все не пересчитает. Пока ковыряется, нужно металлом очертить круг вокруг него, и за черту вампир выйти не сможет.

– И чего? Ждать, пока он там с голоду подохнет?

Засмеялись нервным смехом, будто боялись, не подслушивает ли кто под окном. Левмир почувствовал, как сердце снова убыстряет ход. Неужели сейчас откроется тайна?

Санат не успел ответить. В дверь постучали, и все, как один, вздрогнули. Левмир так и вовсе подскочил на месте. «Вампиры!» – мелькнула мысль.

Санат отворил и, отступив на шаг, запустил внутрь Лакила. Протянул руку, поддержал.

Левмир еще не видел отца таким изможденным. Глаза совсем провалились в череп. Когда веки опускались, с лица смотрели два черных провала. В свете керосинки кожа казалась бледнее, чем у Саната, который, кстати, в последнее время немного загорел.