По ту сторону отражения

Джейн Анна

Увы, я не оправдала бы ожиданий автора любовного романа, решившего сделать меня и Кея главными героями сентиментального и безумно романтичного повествования, но, несомненно, порадовала бы Фрейда и всех прочих психологов.

Поток моих мыслей был таковым:

Максим – бывший парень – предательство – подруга Ира – выбор – боль и одиночество.

Любовь – предательство – страдания.

Надо опасаться любить. Предавать нельзя.

Я хочу сохранить свои и без того немногочисленные нервные клетки и дожить до преклонных лет в добром здравии. Не хочу опять глупых чувств и не хочу расстраивать глупую Нинку, нашедшую

себе кумира. Она такого не заслуживает.

Я неловко отстранилась от Кея, в священном ужасе глядя на него.

– Что? – спросил он ласково, но с видом победителя.

Какой выбор мне сделать? Ответить, что я безумно люблю его, Кея, и броситься на шею? Сказать, что до сих пор не знаю, кто мне больше нравится: он, Кирилл, или его брат, Антон, не такой звездный и крутой, но нежный и милый? Объявить, что прежде чем я что-то отвечу, он обязан мне рассказать все то, что так старательно скрывает от меня? Или мне еще раз вспомнить о Нине, которая, может быть, и не любит Кея по-настоящему, но считает своим идеальным парнем и наместником Бога на земле?

Как и длинноволосого чувака из «Красных Лордов», ага. Наместнички… Или Кей у нее уже первый? А-а-а, они идут вровень? Помнишь, как она мечтала о гареме, состоящем из Кея и того рокера, Гектора?

Я прикрыла глаза. А молодой человек провел пальцами по моей щеке. Приятно…

Может быть, Нина и не любит совсем Кея, а всего лишь хочет завоевать свой надуманный идеал, но я не могу поступить, как наша старая подруга Ира. Сейчас ситуация хоть и не совсем такая, и содержание несколько другое, но форма-то остается та же! Что же это, я должна почувствовать себя в шкуре Иры, возжелавшей парня лучшей подруги? Это что…

…закон Кармы? Не верю. Это просто судьба-подлючка вкупе с законом мирового свинства. Катя – неудачница!

Кею не нравилось мое затянувшееся молчание. Он стал совсем серьезным.

– Что бы ты не думала обо мне, детка… хорошо-хорошо, не надо сжимать так свои ладони… Катя. Что бы не думала обо мне, Катя, я говорю правду. Я же сказал, что я псих? А скоро стану психопатом. Потому что ты сводишь с ума еще больше. Я не знаю, что за болезненное и тупое чувство сидит во мне, но оно без устали повторяет мне: «SOS, я опять вижу ее, что делать?» Я себе постоянно говорю: «Она ведь не мой идеал, она вообще не мой типаж, какого… я хочу видеть ее вновь и вновь? Почему хочу ее? Что мне сделать, чтобы она выделила меня из всех других парней?» Ты понимаешь, что ты для меня значишь?

– Кей, я… – я хотела объяснить ему ситуацию, но замолчала.

– У тебя какое число любимое? – коротко поинтересовался он.

– Восемь, – машинально ответила я. – А что?

– Четыре раза ты меня отшила, значит, осталось еще четыре, и ты меня примешь.

Он вновь налил себе кофе и, отойдя к окну, прислонился к стеклу. Солнце, до этого спокойно светившее в комнату, теперь образовало тоненький светло-золотистый ореол вокруг его светлых волос. Теперь Кей был похож не на куклу, а на ангела.

С порочными глазками.

– Извини, – заставила я себя улыбнуться, и улыбка вышла кривоватая. – Прости, даже если ты вдруг действительно говоришь правду, хотя я в этом почему-то продолжаю сомневаться, я не могу принять твоих чувств.

– Что?

Я промолчала.

– И почему? – поинтересовался Кей, закипая. – Я недостаточно хорош для тебя? У меня есть внешность, деньги,

слава, я тебя люблю – что еще нужно девушке?

– Дай подумать… – я почесала затылок, – может, взаимная любовь?

Кей посмотрел на меня слегка удивленно.

– Что ты хочешь этим сказать? Что я тебя не люблю? Я же сказал, черт возьми, что искренен! – он был так импульсивен и эмоционален при этом, что даже умудрился перевернуть на себя чашку кофе. Хорошо, что он в ней уже был остывшим.

– Твою мать, проклятый кофе! – воскликнул он, тут же стягивая с себя футболку с эполетами, порванную в паре мест и украшенную цепями и кожаными вставками. Она едва ли не насквозь пропиталась ароматным напитком.

Честно сказать, меня слегка смутила возможность наблюдать за полураздетым Кеем. Не то чтобы я чего-то стеснялась, просто это наводило меня на определенные мысли. К примеру, мне тотчас захотелось прикоснуться к его обнаженному плечу или к груди. Или дотронуться губами до его кожи. Это настораживало. Зато теперь я могла рассмотреть его татуировки. На спине парня расположился искусно выколотый сине-красный дракон, стилизованный под китайского. Его спокойная хищная морда с умными серыми глазами начиналась на одном предплечье, а когтистые лапы заканчивались на другом – тату занимала всю верхнюю часть спины Кея и была похожа на искусно выполненную картину. Одна из лап дракона была переплетена темно-зеленым стеблем черного загадочного цветка, а около самого животного можно было наблюдать какие-то небольшие надписи и кое-где мудреные узоры, один из которых переходил на предплечье. Еще одна тату – черный крылатый символ группы «На краю» – находилась на подтянутом животе парня. Там же нашли себе место и название группы и еще какие-то цветные узоры. Интересно, зачем Кей решил сделать себе такие татушки? Чтобы название родной команды не забыть? И есть ли у него еще? А дракон… Кей у нас что, якудза?

Но он так классно выглядит! Хоть и сволочь последняя.

Да, Катерина, тяжело с тобой. Хоть бери тебя и снимай в кино, в сцене «между ангелом и демоном». Точнее даже между «Кеем и Антоном». Или между ними обоими и Нинкой.

– Ну и чем я не устраиваю твое величество?

– Да есть кое-что… Мне кажется, в дверь стучатся, – робко произнесла я прислушавшись. Мне с трудом удалось оторвать взгляд от Кирилла, до сих пор злого, как этот самый дракон у него на спине.

– Что? Какого всем надо? Кто там еще, я же просил нас не беспокоить, – еще больше обозлился всегда внешне спокойный парень, отбрасывая футболку в сторону и подходя к двери, чтобы распахнуть ее. Зря, все-таки зря, он открыл дверь, хотя кто мог знать, кто там стоит? Этот кто-то и вовсе уничтожил последние вялые остатки романтики и так уже подпорченные моими мыслями о моральном предательстве подруги.

– Алина? – даже слегка отступил на пару шагов Кей, увидев гостью.

– Здравствуй, милый.

– Что ты тут делаешь? Как ты узнала, где я? Вот Арин ублюдок! – схватился он рукой за голову и взлохматил волосы. – Это он тебе сказал? Псих… Что тебе надо? – сурово поглядел он на черноволосую девушку, безмолвно стоящую на пороге. Она, являясь настоящим образцом смирения и покорности, подняла на Кея свои глаза, отчего-то печальные и покрасневшие, и произнесла тихо:

– Дракон, ты обещал провести эту ночь со мной. А сам бросил меня вчера после звонка Келлы. Почему?