По ту сторону памяти
Шрифт:
Машина Наташиного ухажёра показалась из ворот только поутру. Моя жена провела там всю ночь. Факт ее измены продолжал меня задевать. Я был ее первым мужчиной, и всегда почему-то верил, что последним. Я помнил, как она говорила, что не представляет жизни без меня. Как выяснилось, вполне представляла. А тем временем, пока я размышлял о своей супруге, она направлялась в сторону редакции, на работу. Вот только зачем ей с таки хахалем какая-то работа? Или хочет показать свою независимость? Вновь изображает из себя милую домашнюю девочку, которую не волнует чужой кошелек, искреннюю эмоциональную, которую так хочется защитить и сберечь, окружить заботой. Хочется забрасывать
Машина останавливается возле здания, принадлежащей газеты. Ее любовник вновь вышел ее проводить, никак расстаться не может. Он обнял ее, крепко, собственнически. Держал за руку, не в силах отпустить. Она прижалась к нему, что-то нежно шепча на ухо. Я легко мог представить, как ее горячее дыхание щекочет кожу, как приятно прижимать ее и слушать, как бьется ее сердце. Сколько было у нас таких томительных расставаний, когда уходить так не хотелось. Наташа скрылась за входной дверью в здание, а ее ухажер продолжал смотреть ей в вслед, как когда-то делал я… Похоже для него это не каприз, и не просто очередная интрижка, все гораздо серьезнее. Возможно, он так же влюблен как совсем недавно был я. Но измена и предательство отличное лекарство от розовых очков. Я понимаю своего соперника, но это не значит, что я собираюсь щадить человека, укравшего у меня жену. А он явно причастен, ко всему, что происходило.
Интересной жизнью жила жена без меня. Занятия пол-денсом, меня мягко говоря, поразили, я даже зашел в зал и успел ее полюбоваться, пока она отрабатывала элемент. Забавно. Она всегда считала этот вид спорта неприличным, подходящим для девушек легкого поведения. Поменяла свою позицию, или лгала с самого начала? Различные поездки и походы в рестораны, словом она развлекалась, как хотела. Правда вопреки моим первоначальным выводом оказалось, что супруга жила на съемной квартире с подругой. Вот только за все время я ни разу не увидел ее с ребенком, даже с коляской ни разу не выходила. Неужели бросила малышку на няню, чтобы самой кутить с любовником. На девушку, которую я знал это не похоже, но нужно признать, я ее никогда не знал.
Наташа была влюблена и увлечена была своим счастьем. Счастьем, которое было построено на предательстве. Счастьем, которое мне так хотелось разрушить, так же как она хотела разрушить и мою жизнь своей неумелой подставой. Я так и не узнал, где дочь, но мое терпение лопнуло. Настало время получить ответы и отомстить. Я все продумал.
В один теплый осенний вечер, сжимая в пальцах букет белоснежных роз, она вынырнула из автомобиля. Помахала ему на прощание, проводила его удаляющую машину взглядом. Ветер трепетал ее волосы. А вокруг не было ни души. Кроме меня.
Она услышала мои приближающиеся шаги и повернулась. И я увидел в ее глазах страх, окончательно доказывающий ее вину. Она задрожала еще до того, как я направил на нее пистолет.
— Ну здравствуй моя дорогая жена, — сказал я не удержавшись от ухмылки, отлично зная, что супруга увидит лишь звериный оскал. — Вижу, ты вполне счастлива без меня.
— Кирилл, я буду кричать, — сказала побелевшая Наташа, дрожащим голосом. Раньше я и в страшном сне не мог подумать, что у нас до этого дойдет. Мне всегда казалось у нас такая любовь, которую ничто не разрушит. Сейчас же, я получал удовольствие от ее ужаса. До чего мы докатились с тобой, Наташ?!
— Не советую. Никто не поможет. Садись в машину Наташ.
Она покачала головой. Окинула таким взглядом, как будто вместо машины я собираюсь уложить ее в гроб. Смерть, слишком мелкая месть, Наташ, хотелось сказать мне но я молчал. Слишком банальный выход, а супруга всегда ценила мою оригинальность. Для нее я приготовил более изощренный план. Эта женщина пробудила во мне столько замечательных качеств: сочувствие целеустремлённость, умение ценить мелочи, сейчас пробудила и самые худшие. Я собирался уничтожить все, что ей было дорого и сделать, так чтобы она никогда больше не увидела дочь, которая все-таки была ее самой большой любовью, слишком дорого достался ей ребенок.
— Тогда стреляй, ни тяни, — тихо произнесла жена, прикрыв глаза. И, кажется, впервые за все время я вижу настоящую Наташу. Ее ресницы дрожали, губы плотно сжаты, и превратились в тонкую ниточку. Она ждала.
— Стреляй, — торопила она с каким-то непонятным мне смирением, совсем не цепляясь за жизнь. Ни борьбы, ни споров, ни оправданий, ничего из того, чего я так я ждал.
Глава 16
Наталья Серикова.
— Стреляй, — тихо сказала я, закрыв глаза не из-за страха. А из природной брезгливости. Не хотелось видеть, как все это произойдет. Не хотелось видеть его перекошенное яростью лицо. Такой красивый роман, и такое страшное кровавое окончание. Я слышала, как бешено, бьется мое сердце в ожидании того, что сейчас все будет кончено.
Но выстрела все не было, и не было, и я, наконец, открыла глаза. Муж явно не ждал от меня подобной покорности и растерялся. Неужели за годы брака я смогла хоть чем — то его удивить. Он всегда считал меня такой предсказуемой, и даже шутил, что ему нравится подобное постоянство, что от меня не нужно ждать непонятных капризов и странных идей. Правда, скорее всего мой супруг несколько в этом разуверился, когда выяснил, что я сбежала, и перед побегом поменяла замки в квартире. Без всякого предупреждения, без ссор и скандалов.
— Почему ты поступил со мной так Кирилл? — мой голос дрожал от не выплеснутой обиды, а вовсе не от испуга. Бояться было поздно я все равно отлично понимала, что гибели мне не избежать. И знала, что смерть не будет легкой. Но мне хотелось получить ответ на этот вопрос, который я так и не смогла раньше задать.
— Как? — На его лице на секунду промелькнуло удивление.
— Ты изменил мне. Тебя видели с твоей шлюшкой в ресторане.
— Какая интересная история, Наташ, — он покачал головой, да только верится мне в нее с трудом. Пока я вижу только одного изменника, долго уже со своим хахалем кувыркаешься?
Я поморщилась. Кирилл знал о Вадиме, и очевидно это его взбесило.
— Уж поменьше, чем ты со своей.
Почему-то вся это ситуация его забавляла:
— Своей? И кто же меня видел?
— Настя.
— Так, позвони ей, пусть расскажет кого и с кем она видела. — сказал он. И я решительно не могла понять, зачем ему это, зачем сейчас выяснять то, что итак известно, но но я все я же послушно полезла в сумку и набрала номер. Сейчас, как никогда нужно было тянуть время, так почему же не воспользоваться возможностью, которую заботливо решил предоставить сам супруг.