По ту сторону реки. Ярилина рукопись
Шрифт:
– Марго, давай пойдем как-нибудь в другой раз, – предложила она. – Надо ведь сначала узнать, что их там интересует, а то, может, мы этого и не читали еще…
– Ладно, – согласилась Маргарита. – Тогда пошли к Василисе, чтобы она рассказала нам, как выглядят все растения, которые нужно засушить. К тому же она обещала поделиться шампунем, который делает сама.
А еще Анисья, как и обещала, однажды все-таки показала подругам действие «защитной оболочки», которая была у девочек и отсутствовала у молодых людей. Случилось это в столовой, за день до того, как Афанасий сообщил Огненной и Водяной Колдуньям об отправлении в Белую Усадьбу. Девочки, как обычно, пришли ужинать после Снадобий, и Маргарита все никак не могла понять, почему они изучали Отворот и на Снадобьях, если уже говорили о нем на Обрядах.
– Понимаешь, Марго, – терпеливо объясняла невозмутимая Василиса. – Тут все друг с другом связано. Во-первых, не все посещают и Бабу-Ягу, и Марью Кощеевну. А во-вторых, для того чтобы совершить Отворот, нужно специальное зелье, и готовить его мы будем на Снадобьях, но для этого зелья необходимы разные травы, которые мы собирали на Обрядах. То есть мы знали об этом зелье чисто теоретически, а теперь будем делать его на практике.
– Это верно, – сказал подошедший Митя и поставил свою тарелку с манной кашей на стол. – Значит, на Целительстве вы тоже будете говорить про это зелье, потому что Отворот требует не только принятия снадобья, но и специального лечебного обряда: заклинания и настроя. Он относится к классу «трехступенчатых обрядов», которыми должны овладеть все колдуны до Посвящения, и является самым ярким и простым примером этого класса, поэтому-то именно его и показывает Жаба.
Полина немного подвинулась, но это оказалось лишним, Сева предпочел проигнорировать ее маневр и сел с другого края. Девочка удивилась тому, что Анисьин брат и его друг решили составить компанию ей и ее подружкам, ведь в столовой было полно свободных мест и, более того, старших колдунов. Теперь, после случая с Варварой, Полина смотрела на Севу совершенно по-другому. Помимо таинственной замкнутости и холодной неприступной внешности, она углядела в нем жестокость и эгоизм. Более того, она была уверена, что теперь он не просто представляет угрозу ее мыслям, как и все Воздушные Маги, он стал опасным для ее личности в целом. Осознавая это, Полина с присущей ей сопротивляемостью боролась с собой, чтобы лишний раз не повернуть голову и не взглянуть в его темно-карие глаза. Она не переставала удивляться, как Митя, такой общительный и милый, мог дружить с этим Севой. Нет, он не был чересчур молчалив или хмур, нет, он иногда шутил и смеялся вместе с другом, но только выходило это у него как-то иначе…
– Митя! – вдруг спохватилась Анисья, что-то вспомнив. – Ты не мог бы мне помочь кое в чем?
– В чем?
– Мне нужно, чтобы ты встал и не сопротивлялся, что бы я ни сделала.
– Что это ты затеяла? – Митя повернулся к сестре.
– Ну, Митенька, ну, пожалуйста. Я хочу кое-что показать девочкам.
– Что ты хочешь показать? – спросил Митя.
– Не могу сказать, иначе ты сотворишь щит. Пожалуйста, Митя! Ну встань.
– Ну… знаешь ли, – сказал Анисьин брат и тем не менее вылез из-за стола, так как его охватило любопытство.
Прошла секунда, и Анисья сделала выпад рукой, отчего Митя моментально свалился на землю.
– С ума сошла? – вскрикнул он, а Сева даже перестал улыбаться.
– Нет, я просто отвечала на Полинин вопрос. – Анисья подмигнула и в ту же секунду атаковала Водяную Колдунью, которая лишь слабо дернулась и подавилась сырником.
– И что был за вопрос? Сможешь ли ты уронить меня? Если бы я защищался, ты бы не смогла, поверь мне.
– Я знаю, – огрызнулась Анисья. – Я поэтому и попросила тебя не сопротивляться. Вопрос был совершенно в другом!
– Тебя удовлетворил ответ, я надеюсь? – отряхиваясь, Митя взглянул на Полину, и та с облегчением отметила, что он улыбнулся.
– Не совсем. Есть еще вторая часть вопроса: сможет ли Анисья уложить Севу на лопатки?
Митя прыснул, а Сева посмотрел на Полину с таким выражением, что ей вдруг захотелось расплакаться.
Глава шестая
Белая Усадьба
Немного поворочавшись, Маргарита наконец уснула, но сон ее был беспокойным, наполненным взволнованными кричащими голосами и шумом, напоминающим стук колес поезда. Да. Это был действительно поезд, тот самый, что привез ее вместе с бабушкой в Росеник. Только на этот раз поезд мчался через черные, жалкие развалины сгоревшего города… Она сидела в вагоне в полном одиночестве, хотя вокруг не замолкали голоса невидимых людей, и смотрела в пыльное окошко, за которым пролетали высокие деревья с корявыми изломанными ветвями и останки нескончаемой полуразрушенной стены. Небо было тяжелым и плоским, словно на него вылили темно-фиолетовых чернил.
Сначала Маргарита чувствовала легкую грусть от того, что покинула любимый дом. Потом она не могла понять, а что же это был за дом – он даже не имел ясного очертания и точного местоположения, он просто был каким-то чудесным местом, откуда ей пришлось уехать, после чего на душе появилась гнетущая тоска и ощущение незащищенности. Сон тянулся долго. Очень долго. До того момента, пока не остановился поезд, в последний раз скрипнув колесами, и низкий бархатный голос не произнес: «Проснись, дитя».
Маргарита открыла глаза так резко, как будто и не спала вовсе, а просто моргнула. Увиденное ее сильно удивило. Квадратная комната избушки исчезла, как исчезли полки, ширма… Полина и ее постель. Теперь перед взором Маргариты предстало стрельчатое вытянутое окно и широкий письменный стол, на котором горой возвышались ее сумки с вещами. Маргарита села. В комнате были светлые стены, два небольших пестрых кресла, массивный темный шкаф, а около кровати лежал ковер с изображенными на нем двумя воинами на арабских скакунах. Странно, но кровать осталась той же самой, что была в деревне.
– Афанасий! – тихо позвала девочка, но никто не появился.
Она огляделась и теперь только заметила, что двери в комнате было две. Маргарита спрыгнула с кровати, подошла к одной из дверей и открыла. Там была ванная, которая тоже сильно отличалась от той, что находилась в избушке, совсем маленькая и тесная, хоть и выложенная красивым красноватым кафелем.
«Как же без домового-то?» – расстроенно подумала Маргарита и вернулась в комнату.
Здесь было тепло и уютно, не то что в деревенской избе без печки. Маргарита поспешно разложила в шкаф одежду, заметив, что чего-то явно не хватает, потом расставила книги, приняла душ и отправилась исследовать Белую Усадьбу. Едва выйдя за дверь своей комнаты, она застыла на месте: в обе стороны тянулся длинный коридор с десятками точно таких же дверей. Маргарита наугад свернула влево и через полминуты увидела широкую каменную лестницу.
Спустившись всего на один пролет, она оказалась в огромном холле, стены которого были обшиты темными деревянными панелями и завешаны гобеленами. Холл имел несколько выходов, рядом с одним из них Маргарита обнаружила странного вида сооружение, напоминающее театральный гардероб. Сотни бронзовых крючков выстроились в стройные ряды за высоким каменным прилавком, из-за которого выглядывала макушка низенького человечка – домового, как догадалась девочка. Она подбежала к нему.
– Извините! – но тут же замолчала, не зная, что именно собиралась спросить.