По ту сторону синих гор
Шрифт:
– Ничего твоя жена не просила, сынок. Вон всех выгнала. Прибежали сюда перепуганные Сигрид и Свея, сказали, что она магией их обещала за порог выкинуть, если сами не уберутся. Те вёдра побросали - и дёру. Вот я их от греха подальше и спровадила с остальными помощницами. Боятся к твоей эль-манне теперь девки ходить.
– Понятно, - буркнул Бьёрн, тяжело вздыхая и мрачнея ещё сильней.
Кажется, порядок в его халле воцарился ненадолго. А тут ещё и Горд со своим спором!
– Ты вот что, мать, -
– Приготовь мне кувшин с молоком да тарелку с пирогами. И воду новую к дверям моей спальни пусть кто-то отнесёт и поставит. А я всё заберу после того, как к ключам сбегаю.
– Ты что же это, полуголый на мороз собрался?
– всплеснула ладонями Исгирда.
– Рубаху-то хоть надень!
Тихо рассмеявшись, Бьёрн поцеловал мать в макушку и лукаво подмигнул:
– Когда это меня морозы пугали?
Женщина укоризненно покачала головой, а Бьёрн вышел из кухни к амбарным помещениям, прошёл сквозь них в мастерскую и, открыв дверь на улицу, длинно втянул носом свежий морозный воздух Эдерхейда. Запах родины. Лучший запах на свете!
Ветер взвил у ног кайгена мутную снежную воронку, и колючий снег, словно сотни маленьких осколков стекла, вонзился в кожу Бьёрна, пробуждая зверя, которому не страшны были ни ночная пурга, ни лютый мороз, ни густая тьма, окутавшая долину.
Рыкнув, Бьёрн совершил длинный прыжок, сливаясь с темнотой, а затем помчался вперёд наперекор холодной вьюге, набирая скорость и входя в азарт.
Мне снился Вальдос, мои покои во дворце и Лютея... Она плела мне косы, без умолку трещала, ругаясь на нерасторопных лакеев всё не несущих мне завтрак, а я смотрела на неё и улыбалась, чувствуя себя ужасно голодной, но невероятно счастливой.
В двери постучали, и Лютея, жутким низким голосом вдруг рявкнула:
– Пошли вон, мы спим!
Меня словно ледяной водой окатили с ног до головы. Глаза распахнулись, узрев высокий деревянный потолок с толстыми балками, по которому ползли светлые тени.
Моя нога коснулась чего-то живого и тёплого, тут же пришедшего в движение от моего касания.
Резко повернув голову, я напоролась взглядом на смуглую щеку с белёсыми рубцами шрамов и во рту мгновенно пересохло.
Чётко очерченный профиль мужа так близко я могла видеть впервые, а его длиннющие чёрные ресницы так и вовсе стали для меня откровением. Двуединый, зачем этому медведю такие ресницы?
В дверь снова несмело постучали и глаза кайгена резко распахнулись, меча гневные синие молнии.
– Да что там такое?
– громыхнул он.
– Оэн, простите, но вас зовёт дильфар. Он собирается уезжать, - послышалось заискивающе из-за двери, и кайген, тихо выругавшись, откинул в сторону укрывающее его и меня меховое одеяло.
Ног моих мгновенно коснулся утренний холод остывшего
Кайген был совершенно голым!
Закинув за голову крепкие мускулистые руки и складывая пальцы в замок, он гибко потянулся, с хрустом разминая суставы и позвонки, а затем, привстав на носочки, медленно склонил голову сначала к правому, а затем к левому плечу.
– Проснулась?
– продолжая демонстрировать мне свою широченную спину и то, что находилось ниже, вдруг спросил он.
– Тогда вставай. Поможешь мне!
Спросонья и с перепуга я, сама от себя того не ожидая, ляпнула:
– Я?!
Кайген медленно повернул через плечо голову, и его перечёркнутая шрамом бровь вопросительно поднялась.
– А ты хочешь, чтобы я сюда кого-то ещё позвал?
Двуединый, только этого мне не хватало! Я растерянно открыла рот, собираясь что-то возразить, но кайген явно не намерен был это слушать, потому что, бесстыже сверкая своим упругим голым задом, направился в уборную и, спустя миг, скрылся за её дверью.
– Женщина, ты идёшь?
– требовательно прилетело оттуда.
– Дильфар не любит ждать!
Я слезла с кровати вообще не понимая, зачем я это делаю, а когда вошла в уборную следом за кайгеном, решила, что оправдать мой поступок можно только тем, что я ещё окончательно не проснулась.
– Слей!
– зачерпнув ковшом воду из ведра, стоящего на полу, он разогнулся, протягивая его мне, и вдруг замер, с выражением откровенного удивления на лице разглядывая мой внешний вид.
– Что?
– с вызовом вздёрнула подбородок я.
– На тебе моя рубаха, - озадаченно выдал он.
– И что?
– Она мужская, - заявил супруг, просто поражая меня своей наблюдательностью.
– Зато я в ней в отличие от тебя не голая! И прикройся хотя бы полотном! В конце концов, это просто неприлично демонстрировать мне свои...
– взгляд мой невольно сполз ниже талии кайгена, и я, кажется, густо покраснела.
Муж недоумённо приподнял брови и спросил:
– Ты что, раздетых мужчин никогда не видела?
Он издевался? Нет, у нас в Эринее по дворцу каждый день туда-сюда бегали голые кайгены и трясли своими причиндалами!
– Теперь уже видела, - язвительно буркнула я, и муж, насмешливо хмыкнув, низко склонился над бочкой.
– Лей!
– приказал он, хлопая себя ладонью себе по затылку.
Честно? Мысленно я себя спрашивала зачем это делаю, но ответа почему-то не находила. Утреннее и какое-то ужасно долгое затишье между мной и мужем казалось странным, если не сказать невероятным. Словно вырванным из какой-то другой жизни, где он - не он, а я - не я.