По ту сторону зеркала
Шрифт:
— Пойдём поговорим.
Мы вошли в мой кабинет и сели. Следователь молчал.
— Я тебя слушаю, говори.
— Речь пойдёт о Джулии Пирс.
— Это кто? — я реально не помнил, кто такая эта… как её там? Джулия.
— Сотрудница модельного агентства, с которой ты поддерживаешь близкие отношения, — повысил голос Джеймс. Видно было, что ему не всё равно.
«Джулия… — судорожно вспоминал я. — Это та девка из «Грейс Моделс» что ли?.. Я был-то у неё раза три наверно. Или нет… Чёрт! Какие нахрен близкие отношения! Поттер, твою мать, они у меня были только с одной, и ты это знаешь!»
— Давно это перепих стали называть близкими отношениями? — сказал я, повысив голос. Внутри всё кипело. Я не испытывал к ним ровным счётом ничего, не помнил ни лиц, ни имён. Но в глазах Джеймса это выглядело «близкими отношениями». А он ведь знал про Мари. Проклятье, он был её кузеном и наверняка по-прежнему с ней общался! От этого я злился ещё больше.
— Да называй как хочешь, — он выдернул меня из мыслей, тоже повысив тон.
— При чём она здесь?
— А ты не в курсе! — иронично протянул Джеймс.
— Слушай, Поттер, в курсе чего? — сколько можно было ребусы разгадывать!
— Её изувечили. Сектумсемпра, — тихо сказал он.
— Очень жаль, — сказал я голосом, полным безразличия. Мне было плевать на неё. — Кто?
Джеймс молчал. У меня от ожидания опять заболела голова.
— Поттер, — тяжёлым шёпотом произнёс я, — ты хочешь сказать, что это я наслал тёмное заклятие на… как её там?
— Пирс! — с укором напомнил он. — Именно это я и хочу сказать.
Он смело смотрел на меня. Отчаянный парень. Меня забавляла его бесшабашная храбрость. Я откинулся в кресле и сказал:
— Джеймс Сириус, вы в своём уме? Вы утверждаете, что глава Оперативного отдела Аврората в свободное от работы время использует Сектумсемпру направо и налево?
— Свидетели видели тебя в агентстве в тот день.
— И что с того? — я опять начал раздражаться, еле уняв дрожь в пальцах. Джеймс подлил масла в огонь:
— Ты же спал с ней.
— Это что, говорит о том, что я её изуродовал? — как хреново было это обсуждать! Дотошный Поттер не отвяжется, не жди. Я продолжал: — Знаешь, Джеймс, я мог послать тебя куда подальше со всей этой историей. Но…
— Что — «но»?
Я поспешно соображал, что сказать. Надо было произвести впечатление, что для меня все девки одинаковы, и я ни по кому не страдаю и ни о чём не жалею.
— Не люблю, когда трогают, а уж тем более обижают что-то моё. Что она сама говорит?
— Ну… она говорит, что не видела лица нападавшего. Но, чувствую, врёт. Думал, что боится тебя.
— Ладно, — выдохнул я. — Я сам с ней поговорю.
— Не надо, — Джеймс мотнул головой. — Она в таком состоянии…
— Надо, — я наклонился вперёд, исподлобья глядя на него. — Ты же сам во всё это меня впутал.
Я поднялся по лестнице Мунго. Что-то в последнее время я стал часто сюда наведываться… Голова снова раскалывалась. Вокруг было много целителей, и у меня даже мелькнула мысль зайти к кому-нибудь из них, попросить помощи, как вдруг одна из старых и, судя по виду, сварливых медсестёр преградила мне путь в палату, где по моим сведениям лежала Пирс.
— Вы куда без халата?
— Аврорат, — односложно ответил я, постучав ногтём по значку на форменной мантии.
— Пациентка отдыхает, к ней нельзя!
— Пять минут, — безапелляционно заявил я и, отодвинув старушку-медсестру в сторону как какой-нибудь предмет мебели, вошёл в палату.
Лицо девушки, сидящей на кровати, было всё обмотано бинтами. Я встал у двери, но даже оттуда мне было прекрасно видно, как испуганно блестят её глазёнки. Она быстро спрятала под подушку какую-то вещь.
— Ты? — с недоумением спросила она. Я всматривался в её лицо, но никак не мог её вспомнить, точнее, соотнести имя и внешность. — Я не думала, что ты придёшь.
Я молча подошёл к ней. Она опустила глаза.
— Не смотри на меня…
Мне было параллельно, что у неё там, но я решил сильно её не расстраивать, всё-таки бывшая модель.
— Успокойся. Кроме бинтов, ничего не видно.
Я взял стул и сел. Из-под подушки что-то сверкнуло, и я вытащил этот предмет. Это был какой-то медицинский инструмент, похожий на скальпель.
— Я смотрю, далеко собралась. Извини, помешал, — равнодушно сказал я.
— Мне больше незачем жить… Не отговаривай меня.
— Да я и не собирался, — мне стало даже интересно, сколько же я с ней спал, что она считает меня тем, кто захочет её разубеждать. — Кто?
— Зачем тебе? — прошептала она.
— Поверь, не нужно было бы — не спрашивал.
Она помотала головой.
— Я не могу…
— Мне очень надо. Ты же узнала его?
— Нет…
Я снова начинал злиться, голова разболелась сильнее, но рука на эту несчастную не поднималась. Я просто взял её за забинтованный подбородок и повернул лицом к себе.
— Послушай, детка, — я снова забыл её имя. — В этом обвинили меня. Тебе лучше сказать, и как можно быстрее. Ты же всё равно мир собираешься покинуть. Так вот, душу облегчи перед смертью.
Я смотрел на неё, не испытывая даже жалости. Видимо, во мне совсем не осталось положительных эмоций. Она всхлипнула, но я оставался безразличным.
— Я ничего ему не сделала! Я не знаю, за что!.. Он подстерёг меня в квартире. Когда я открыла дверь, накинулся на меня! — она в отчаянии заломила руки.