По ту сторону зеркала

Zetta

Я хотел было сказать это вслух, но поразившая мой мозг боль сбила меня с толку. Я вообще плохо осознавал, где нахожусь и о чём говорю; только одно я понимал чётко: Поттер не хочет, чтобы я стал главой. Но это у него не выйдет! Я поднялся с места, словно не помня себя, и подошёл к окну. Слов было много, но собрать их воедино я не сумел. Пытаясь прогнать боль и систематизировать мысли, я быстро-быстро помотал головой. Ничего не вышло.

— Вот значит как, — только и смог произнести я. — А причина?

— Думаю, ты и сам знаешь, — глухо отозвался Гарри.

— Да ну?

— Тед, весь последний год с тобой творится чёрт знает что. То ты избиваешь до полусмерти допрашиваемых, то напиваешься в хлам, то ругаешься с коллегами. Как ты можешь возглавлять такое большое подразделение, когда ты не в ладах с самим собой?

— У меня всё в порядке, — я тупо стоял на своём. — А вот ты, я погляжу, вздумал лоббировать пришлого человека. Кто это вообще — мужчина, женщина? Может, у тебя с ней какая личная связь? — насмешливо сказал я. Очень уж хотелось перекинуть часть своей боли на других. Пусть хоть понервничают.

— Не забывайся, Люпин! — Гарри сурово посмотрел на меня. — Лучше не лезь, куда не следует.

Я с довольным видом уселся обратно в кресло, подобно дементору питаясь остатками его положительной энергии. Он продолжал:

— Ну хорошо, пусть не «пришлый», как ты сказал, человек. Пусть кто-нибудь из моих заместителей, то есть глав других отделов. Тот же Джеймс.

— Скукота, — тяжело сказал я, исподлобья глядя на Гарри. Надоел мне уже этот разговор. Я хотел напиться. До беспамятства. — Тед сам хочет попробовать.

— Мало ли, что ты хочешь, — грозно ответил Гарри. Похоже, я всё-таки вывел его из себя. — Я не дам тебе в таком состоянии возглавить второй уровень. Слишком рискованно.

Он вышел, громко хлопнув дверью. Пора было действовать.

Только вечером, уже дома, нещадная боль немного отпустила меня, и я снова взялся за книгу, предварительно изрядно выпив. Однако мысли не хотели жить судьбами персонажей, а убегали куда-то совсем в другом направлении. Перед глазами проносились картины и образы, которые я не мог не то что рассмотреть — даже уловить. Меня внезапно потянуло в сон. Я отложил раскрытую книгу в сторону и пошёл в душ. Склонившись над умывальником, я вновь почувствовал сильное головокружение и схватился за края раковины. В голове шумело, всё поплыло, но я продолжал стоять. Потом стало чуть легче, и я открыл глаза. Сначала я осмотрел всю ванную через зеркало — привык осторожничать. Здесь всё напоминало мне о Мари. Каждая деталь. Я постарался не углубляться и медленно перевёл взгляд на своё отражение. Я редко смотрел на себя в зеркале, лишь когда брился, но в эти моменты я не обращал внимания на выражение своего лица.

А сейчас я всматривался в этого ссутулившегося человека с безумным болезненным блеском в глазах и не мог себя узнать. Я был поражён; разумеется, дома я мог не притворяться и быть таким, какой есть, но я не предполагал, что я… такой. Разбитый, подавленный и измученный, с возбуждённым взглядом и нездоровой саркастической… нет, не улыбкой. Оскалом. Мне было противно смотреть на самого себя; я понял, почему многие из моих коллег с каждым днём всё чаще отворачивались, избегая смотреть мне в глаза. Я выглядел как умалишённый, испытавший на себе долгую систематическую пытку Круциатусом. В Мунго мне самое место…

Не желая больше смотреть на этого чужого мне человека, я открыл прохладную воду и подставил под неё голову. Разгорячённому мозгу стало чуть легче. Я вытер лицо полотенцем и, стараясь не смотреть в зеркало, вышел из ванной. Оступившись на пороге, я резко мотнул головой, и её опять прошибла боль. С дьявольским криком я бросился на кровать и накрыл голову подушкой; как я хотел потерять сознание, чтобы не чувствовать всего этого! Перед глазами пролетали холодные, испуганные или ненавидящие взгляды всех моих жертв, всех преступников, которых я ловил, и в ушах я слышал их реплики в мой адрес:

«Он вообще с головой не дружит…»

«Это ты заткнись, легавый!»

«Подонок конченый…»

«Мы тебя просто замочим!»

«Вы… вы не человек!..»

— Достали! — заорал я вслух. — Ненавижу вас всех! Ненавижу!!!

От крика в голове стрельнуло так, что мне показалось — лопнули сосуды. Наплевав на то, что будет дальше и будет ли вообще, я провалился в забытьё.

*

Половину этой ночи и несколько следующих я неизменно метался в каком-то бреду. Обычно засыпал лишь под утро на пару часов. И раз за разом мне снилась она. Образ Мари был для меня как лекарственное зелье: ничто так эффективно не излечивало мою чугунную голову. Это было странно. С медицинской и любой другой научной точки зрения я никак не мог это объяснить. А в философские рассуждения вдаваться не хотел.

Так или иначе, в понедельник в Аврорат я пришёл бодрый, сосредоточенный и настроенный на серьёзную борьбу. Привёл в порядок внешний вид, выгладил парадную мантию и вёл себя как хозяин положения.

Я шёл по коридору Атриума, когда за мной увязался только что прибывший на службу Скорпиус.

— Ну что, Тед, тебя можно поздравить?

— Да пока вроде не с чем, — я пожал плечами. — Поттер уже приступил к своим обязанностям министра?

— Да, с сегодняшнего дня. Правда, здесь он тоже ещё числится, пока не найдут подходящую замену.

— Хитро, но со мной не прокатит эта фишка. Сейчас или через месяц, я всё равно стану главным аврором. А в данный момент я являюсь им негласно и незримо.

— Да кто б сомневался, — фыркнул Малфой, сворачивая к лифтам.

Пройдясь туда-сюда по Атриуму и перекинувшись парой словечек со знакомыми невыразимцами, я спустился на второй уровень. На месте дежурного колдуна сидел какой-то парень.

— Дай ключ от архива, — сказал я ему.

Он молча протянул мне ключ, и тут я заметил грязный воротник его рубашки, выглядывающей из-под мантии. Меня это взбесило так, что я сам удивился своей реакции. Ещё вчера я сам представлял гораздо более неприятное зрелище, чем этот новенький, но сегодня я был безупречен и не собирался позволять ни одной твари подорвать мой авторитет.

— Ну-ка встань.

— Что? — не понял дежурный.

— Встань, я сказал! — рявкнул я на него. Он робко поднялся. Я потребовал, чтобы он вышел из-за стола, за которым сидел. В коридоре уже собралась куча народу. Мне нужно было показать свою власть сейчас, сразу, чтобы ни одна даже самая мелкая сошка не посмела пискнуть хоть что-нибудь против меня.

— Ты куда пришёл? — с угрозой в голосе спросил я.

— В смысле?

— На форму свою посмотри! — я начал непроизвольно повышать голос. — Мятая, неглаженая, воротник рубашки грязный! Ты что, неделю в ней спал?