По ту сторону жизни
Шрифт:
Бросить все. Уехать. Колонии, Острова… бездна мироздания. Главное, не завершать… и жить… жить вдвоем… он будет делиться со мной силой, а я — заботиться о нем, как умею. Правда, умею я хреновато, надо быть честной с собой, но… со временем научусь. Возможно.
Правда, Диттер не согласится. Но у меня осталось то зелье в лаборатории. Одной капли хватит, чтобы решить проблему… Интересно, его тоже моя бабка варила? Не удивлюсь, если так…
Я вздохнула. Нет. Я не хочу, чтобы из-за зелья. Мне этого будет недостаточно. Я вздохнула и, наклонившись, коснулась губами щеки.
Хороший мальчик. И всегда таким был. Правильным. Серьезным.
А я? Я… никогда и никого всерьез не принимала. И жить привыкла легко. И эта ночь ничего не изменит. Наверное… я подняла полотенце и на цыпочках вышла в коридор. Дверь закрыла аккуратно. И обернувшись, увидела Вильгельма.
— Он-то хоть выжил? — поинтересовался старший дознаватель, который и сам выглядел не слишком-то хорошо. Он сидел на полу, как был, в одежде. И пальто его кашемировое промокло, а еще пропиталось грязью и дымом. Огнем. Кровью. Болью… и он принес сладкий вкус чужих страданий.
— Спит, — сказала я, полотенце поправляя. — И жить еще будет… некоторое время.
— Пока мы…
— Да.
— И что думаешь?
Он смотрел на меня снизу вверх и казался таким ошеломляюще беспомощным, что меня прямо-таки неудержимо тянуло погладить его по волосам и успокоить какой-нибудь глупостью.
— Думаю, свернуть тебе шею, а его забрать и уехать подальше отсюда, — честно призналась я. Правда, добавила: — Только он не согласится, а зелья использовать… это все испортит.
— Есть чему портиться?
— Не знаю, — я вздохнула. — Он… хороший. Я не слишком. И мы на редкость не подходим друг другу…
— Это точно, — Вильгельм потер руку с содранной кожей.
— Наверное, хорошо, что он умрет раньше, чем поймет это, да?
— Наверное…
— Плохо?
Инквизитор, как ни странно, кивнул. А я предложила:
— В кабинете есть виски… я пока оденусь. А ты напивайся, здесь можно… безопасно в какой-то мере…
Он успел выпить. Вытащил самую запыленную бутылку, которую наспех отер рукавом пальто. И устроившись в кресле, стянул заляпанные рыжей грязью ботинки.
— Ваш герр Герман сбежал, — сказал Вильгельм, прижимая бутылку к груди. — Но его найдут… когда-нибудь найдут…
Я не стала спорить. Пусть ищут. Человек он пробивной, сильный, и знает, чего хочет.
— В принципе он особо и не замешан… так, убрал в стол пару листов с лишними показаниями, подчистил несколько дел… подписал свидетельства о смерти…
Выданные нашим добрым мейстером Биннерхофом.
— Взятки брал, опять же… отделался бы каторгой.
О нет, ему на каторге делать нечего. Скорее всего, он давно подозревал, что однажды придется покинуть гостеприимный наш городок, а потому, готова поклясться, подготовился. И если так, то найти его будет непросто. Да и кто станет землю рыть ради обыкновенного взяточника? Нет, герр Герман точно знал, когда стоит остановиться.
— А в остальном… — Вильгельм хлебнул из горла
— Тогда не напивайся.
— А что делать?
Философский вопрос. И ответа у меня нет. Я вздохнула, а Вильгельм опять хлебнул из бутылки.
— Все… просто… на них висела клятва, но Монк избавил… сильный засранец… если готов поделиться наследством, то твои проблемы помогут решить… еще и подскажут, как именно… она их находила. Она обещала помощь. Правда, стоила та прилично, но… оставалось все равно больше…
— Моя тетка?
— Или твоя сестра. Они обе пропали.
Тетка или сестра… Или сестра…
— Когда я только… вернулась… в первую ночь мои кузены попытались разрушить усыпальницу. Все сбежались на грохот… на тетушке было кружевное белье, я еще подумала, кого она в таком виде ждет? А если… вот и связь с Мортимером. И если давняя, то она вполне могла оказаться в курсе дел его старых…
Думать вслух легко. Я представила этих двоих. А почему, собственно говоря, и нет? Она ведь была, как выразился мой дорогой дядюшка — с ним, надеюсь, все в порядке? — хорошенькой. И платье носила с горошками. Что до остального…
Она ведь тоже ведьмой была, если мой отец с ней связался. Амулет носила? Почему бы и нет… Обиделась, когда он не исполнил договор? Определенно. Добавим вторую беременность, выкидыш… достаточно, чтобы обозлиться? Еще как… смерть отца, и вместе с тем я становлюсь законной наследницей. Что получает тетка? Надо было сразу задержать их всех… и допросить.
— Скажи, — Вильгельм скинул ботинки и пошевелил пальцами. Полосатые носки его были весьма уродливы. — Есть способ оставить его в живых? Свет отказал, а тьма… ей ведь тоже нужны порядочные люди. А этот засранец, мало того что невезучий, так еще и порядочный до отвращения.
— Не знаю.
Я… спрошу. У меня накопилось много вопросов. Вот только цена их…
— Кровью поделишься?
Вильгельм приоткрыл глаз.
— Мне немного… тьма любит подарки… особенно от света.
Он кивнул, уточнив:
— Сейчас?
Я прислушалась к себе. Нет. Не время. Пусть ночь и вообще, но… мне нужна передышка. А еще я хочу кое-что сделать. Давно пора бы…
Я покинула гостиную. Работать по ночам — признак дурного тона, так говорила бабушка. Почему? Не ответит. И дом промолчит. Ради власти? Но… тогда она бы не успокоилась после смерти деда. Или… она и не успокоилась. Она была частью города, просто незаметной, но в руках ее собрались многие нити. Ей достаточно было шепнуть пару слов, чтобы…
В моем кабинете пахло корицей. И свежий кофе подали незамедлительно.
— Гюнтер, — я взглянула на старика по-новому. — Скажите… моя бабушка, фрау Агна… отличалась сложным характером, верно?
Он слегка наклонил голову, что можно было счесть за согласие.
— Она ведь не только со мной возилась.
Прикрытые глаза. Отлично.
— Приводила мою сестру сюда?
Удивления нет, следовательно, Гюнтер был в курсе… и допросить бы его, но… Вирхдаммтервег не выдают тех, кого полагают своими. А Гюнтер давно стал членом нашей семьи.