По вашим стопам, Великие
Шрифт:
Температура спала незначительно, но судороги то и дело проходили по ее телу. Амадей сидел, угрюмо склонившись над Настей.
– На глазах редеет наше войско, – невесело сказал он.
– Как она?
– Мне это не нравится, Рэй. Нехарактерная картина для обычной простуды. Горло не красное, не рыхлое, нет насморка, легкие чистые. Зато лимфоузлы воспалены, что свидетельствует об острой инфекции. Хуже то, что я теперь отмечаю и неврологические симптомы – она только что приняла меня за тебя.
– Какая-то местная болезнь?
– Только это и остается, если, конечно, отбросить популярную в этих краях идею злого наговора. Нам ведь скоро на встречу с головой управы? Сходишь один?
– Конечно. Будь рядом с ней.
Стрелок накинул капюшон, шагнув с крыльца «На рогахъ», и спешно прошел по промокшим насквозь улицам. В управе его узнали, однако велели ожидать. Рэй просидел полтора часа в ожидании чиновника, пока тяжелые мысли бороздили сознание.
В коридоре появился Гостомысл Соломенный Пояс, вернувшийся с собрания Торговой палаты. Увидев просителя, тот помялся и, не пригласив в свою светлицу, сообщил, что для изучения свитка требуется больше времени.
– Однако предварительные результаты многообещающи, потому прошу сударей обождать еще.
– Мы задерживаемся в Белом Корне, потому вполне можем подождать, – смиренно ответил Рэй.
Тиун поблагодарил за понимание и удалился, оставив героя в зале для просителей.
***
Рэй вернулся в светелку на постоялом дворе. Тут ничего не поменялось.
– Я всё думаю… – загадочно сказал Амадей, даже не спросив, как прошла встреча в управе.
Он сидел за столом, медленно покачиваясь на стуле. Рэй сдернул с плеч сырой плащ, вопросительно поглядев на друга, но тот вдруг замолчал.
– Ну?
– Да я… а знаешь, ничего! – Амадей встал из-за стола и взялся заварить чаю. – Ты с сушеной земляникой будешь?
– В пекло чай, вижу ведь что-то томишь. Выкладывай.
Амадей вдохнул, перебирая пальцами твердые розовые ягодки.
– Мне немножко страшно…
– Думаешь, мне нет?
– Я не о том, – Амадей стоял к Рэю спиной, глядя на чайник для заварки. – Ты говорил, Яга насылает тебе кошмары.
– Чтобы я сладился отдать ей Сольвейг. Видимо, по каким-то своим законам Яга не может забрать ее силой.
– Другими словами, Яга стремится изменить твое мнение, твои суждения… твой разум.
Амадей зачем-то взял со стола нож, хотя никогда не нарезал травы для чая.
– Изменить суждения? Можно и так сказать. В некоторой степени, от этого защищает действие твоего таланта.
– Я имею в виду, – переминался Амадей, упирая нож в стол, – Яга изменяет твое сознание. Мне вот какая мысль пришла. Нет ли шанса, что это ты?..
Рэй аж опустил руки.
– Ты считаешь, что я это сделал? Я убил Мелиссу?
– Ведь мы с Настей ничего не видели. Но, знаешь!.. – он порывисто обернулся. – Я-то всё равно останусь на твоей стороне, что бы ты ни сделал, я… – уложив руку на сердце, пылко заговорил Амадей, но стрелок надвинулся на него с таким грозным видом, что тот вжал голову в плечи.
– Отлично, Амадей, – сардонически усмехнулся стрелок. – Тогда давай!
Рэй сорвал стул, уселся верхом, уложив руки на спинку:
– Ты же к этому ведешь? Используй талант на мне, прикажи сказать правду. Ты ведь хочешь знать. Ты должен знать.
– Рэй, слушай, я вовсе не о том, – виновато начал Амадей, – не важно, кто это сделал, мы…
– Еще как важно! Это была Сольвейг. И такого я простить не могу. К черту эмоции! После Тихомира, после случившегося, мы и правда не можем верить друг другу на слово. Используй талант! – глаза его были суровы и решительны.
– Хорошо, – повиновался Амадей. – Если ты считаешь это необходимым. Но что бы ты сейчас не ответил…
– Приступай.
Амадей поставил второй стул напротив, сел, вгляделся в усталые глаза стрелка.
– Отвечай мне. Кто убил Мелиссу?
Густой ворох светлячков волной пролетел перед глазами – Амадей явно не пожалел сил, используя талант.
– Я… С…– начал стрелок, повинуясь невольным движениям языка, сердце застучало быстро и тревожно.
Ох, какое же неприятное воздействие, словно длинные, холодные черви ползут сквозь мозг, скручиваются кольцами, выдавливая мысли из извилин. Картинки замелькали! Две тени: низенькая – Мелисса, вторая – совсем черная, тонкая. Непроглядная. Рэй опустил взгляд.
– Я не знаю… – поразив самого себя, ответил он.
– То есть? – отстранился Амадей. – Ты же сам сказал, что видел.
– Я повторил слова Мелиссы. Она сказала, что Сольвейг нанесла удар. Я видел лишь похожую тень.
– Хм-м, – Амадей разочарованно откинулся на стуле. – Небогатый улов.
– По крайней мере, знаем, что это не я, следовательно, опять остается Сольвейг. Никогда не понимал, что на уме этой лисы. В любом случае, я избавлюсь от нее сегодняшней ночью. Если смогу уснуть, конечно.
– Ты прости, что я усомнился.
– Всё правильно, проехали. Кстати, Гостомысл затребовал еще день на экспертизу Литании. Как дела у Насти?
– Жар сильнее прежнего, она бредит. Я… – медик встал и прошел до кровати Насти, – Рэй, я не знаю, как это лечить.
– Какие-то лекарства могут помочь?
– Не существует лекарств «от хвори». Есть только вещества, что в организме изменяют биологические процессы, помогая либо купировать симптомы, либо устранять причину недуга. Неправильное лечение еще хуже отсутствия оного. Инфекция может быть в кишечнике, в желудке, в печени. А может, эта болезнь вовсе не инфекционной природы.