По законам Дикого Запада (часть вторая)

По законам Дикого Запада

Часть вторая

Пограничная территория Техаса и Мексики, 198.. год

Глава 1. «Бешеные псы»

Горячий воздух пустыни проникал в открытые окна пикапа, не принося сидящим внутри людям ни малейшего облегчения. Солнце давно зашло, уступив место тонкому серпу луны, окруженному бриллиантовой россыпью созвездий Млечного Пути. Джо "Босс" Эрнандес коснулся усеянного крупными каплями лба и с отвращением уставился на покрытую липкой пленкой тыльную сторону ладони. Широкая, попугайской расцветки, рубашка промокла насквозь, неприятно облепив грудь, а под ягодицами плескалось натекшее со спины озерцо пота.

– Траханная духовка, - со злостью прошипел Джо, ощущая сбегающие по лицу соленые ручейки. Сидевший на месте водителя мужчина оторвался от созерцания собственных рук, лежавших на руле автомобиля и поднял глаза на Эрнандеса. Потемневшая от пота майка без рукавов плотно обтягивала жирное тело, подчеркивая каждую складку на боках и животе. Эрнандес скривил тонкие губы и отрицательно мотнул головой. Мужчина отвернулся, вновь переведя взгляд на свои сжимавшие руль пальцы.

Старая однополосная дорога с растрескавшимся асфальтовым покрытием упиралась в высокие двустворчатые ворота и вела дальше, к черневшим вдали ангарам пограничной службы. «Додж» Эрнандеса, был запаркован в миле от облезлого знака, что обозначачал въезд на запретную территорию. Отсюда «Босс» видел маленький тусклый огонек. Вероятно, фонарь над будкой охранника. Все что находилось дальше, скрывала угольно-черная ночная тьма. "Боже, благослови Мексику, страну простофиль и ворья", - в который раз пронеслось в голове у Джо.

Склад пограничной службы действительно ни на что не годился. Кусок земли и несколько ржавых ангаров из больших листов гофрированного железа были тем, что осталось от одной из разорившихся макиладор.[1] Военные слегка подновили проволочный забор в рост человека, а по верху пустили кольца "спирали Бруно". Да и ту уложили настолько убого, что перебраться через забор мог и хромой паралитик, возникни у него такое желание.

Джо "Босс" Эрнандес вгляделся в темноту сквозь запыленное стекло. Время поджимало, на операцию оставалось не более сорока минут. Если, конечно, он хотел вовремя добраться до Нуэво Ларедо. Но природная подозрительность, не раз спасавшая шкуру Эрнандеса от крупных неприятностей, не позволяла принять на веру слова Посланника. Джо наклонился вперед и нажал большим пальцем крупную кнопку наручных часов, крепившихся на запястье прорезиненным ремешком. Прямоугольное окошко осветилось призрачным зеленоватым светом. 01:45

– Мигель, зови Доктора.

Мужчина на водительском месте пошарил левой рукой между сиденьем и дверцей, достал небольшую радиостанцию "Моторолла" в ярком пластмассовом корпусе. Повертел между пальцев, удобнее пристраивая в широкой грубой ладони, и трижды нажал тангенту. На несколько секунд замер, прислушиваясь. Кивнул Эрнандесу, когда в ответ раздалось два тихих щелчка.

Спустя какое то время в темноте послышались легкие шаркающие звуки, и перед капотом пикапа сгустилась неясная тень, очертаниями напоминающая человеческую фигуру. Маленький худой мужчина шагнул вперед и оперся локтями на пассажирскую дверцу доджа.

– Все в норме, Босс, - заговорил он тихим, свистящим шепотом.
– Как и обещал наш новый амиго, - слово "амиго" мужчина произнес коротко, словно сплюнул попавшую на язык мошку, - охрана из жирных боровов, совсем как Мигель.
– Глаза Доктора весело сверкнули, когда толстяк на водительском месте показал ему средний палец.
– Не правительственная. MSS, если я правильно разглядел буквы на шевронах.

– Что в кобурах?
– перебил Доктора Эрнандес.

– У тех двоих, что я видел, револьверы. В будке имеется дробовик, висит на стене. Эй, Босс, не дрейфь, они до пушек дотронуться не успеют!

Эрнандес пристально посмотрел на человека рядом с пикапом. Нехорошая улыбка искривила тонкие губы, обнажив ряд мелких зубов.

Доктор поднял руки ладонями вверх, словно признавая вину.

– Прости, Босс, прости. Это все мой проклятый язык.

Эрнандес кивнул головой, принимая извинения своего teniente. [2]

– Где остальные?

– Семеро carnales ждут команды к северу от входа. У Хуареза есть кусачки. А Хесус около машины, следит, чтоб нам не помешали.

Эрнандес еще раз кивнул и вышел из «доджа». С наслаждением потянулся, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. Подошел к правому борту пикапа, запустил руку под арку заднего колеса, нащупывая рычаг. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем раздался звонкий щелчок потайного механизма. Часть борта повернулась на скрытых петлях, открывая неглубокую вертикальную нишу, отделанную толстой резиной. В ней на пластиковых держателях висел странного вида автомат, напоминавший несколько вложенных одна в другую труб разного диаметра и карманный пистолет «Астра 5000» с навинченным на короткий ствол глушителем. Док, а по документам гражданин Соединенных Штатов Америки Дженеро Флорес, с радостной улыбкой потянулся к автомату. Его любимое оружие, старый добрый М3 "Шприц" сорок пятого калибра как раз и послужил причиной того, что к Флоресу намертво приклеилась кличка "Доктор".

Достав автомат, Дженеро пошарил в углублении между бортом и полом. Комично закатив глаза, извлек самодельный глушитель длиной в два фута и три снаряженных магазина для своей игрушки.

Дождавшись, пока Доктор отойдет от машины, Эрнандес извлек из тайника пистолет и внимательно осмотрел его. Дослал патрон, поставил на предохранитель. Задрав рубашку, засунул оружие за пояс длинных шорт цвета хаки. Слегка наклонился, проверяя, насколько удобно сидит пистолет. Острый выступ рукояти немного царапал кожу на животе, но в целом, дискомфорта не создавал. Шагнув к кабине доджа, Эрнандес постучал пальцем по ветровому стеклу. Поймав внимательный взгляд Мигеля, тихо проговорил:

– Ждешь нас тут. Если поднимется тревога, встречаемся в Нуэво Ларедо[3], на нижней стоянке у реки. В любом случае, через двенадцать часов ты и Хесус должны пересечь границу. Это ясно?

Человек за рулем «доджа» кивнул. Эрнандес отвернулся и, хлопнув по плечу Доктора, поманил за собой. Уже через несколько секунд их фигуры растворились в жаркой летней ночи.

Семеро бойцов и сержант Хуарез расположились за невысоким земляным отвалом, всего в ста ярдах от хлипкого проволочного забора. От взглядов охранника, развалившегося в старом офисном кресле, их защищал чахлый кустарник, чудом прижившийся на склонах отвала. Охранник сидел в круге яркого света, отбрасываемого фонарем, закрепленным под жестяной крышей будки. В руках он держал то ли газету, то ли глянцевый журнал для мужчин и немилосердно клевал носом. Низко пригнувшись, Эрнандес подобрался к Хуарезу и обменялся с ним несколькими тихими фразами. Затем, осторожно приподнявшись, осмотрел открытое пространство перед забором. Кивнул своим мыслям, и бросив быстрый взгляд на засыпающего охранника, махнул рукой: "Начали!"

Глава 2. Эдна[4], пятнадцатью часами ранее

Бар "Мескалин" представлял собой одноэтажный кирпичный прямоугольник, привлекавший внимание разве что полным отсутствием окон. Заложенные грязно-белыми силикатными брусками, оконные проемы поразительно напоминали бельма, украшающие сгоревшее на солнце лицо старого попрошайки. Самодельная железная дверь вела внутрь помещения, над ней примостился помятый кожух промышленного кондиционера, служившего, по-видимому, единственной вентиляцией в этой каменной коробке. Черного выхода не было, хотя знающие люди говорили про некий подземный ход, ведущий к высохшему колодцу за баром. Десяток потрепанных байков и два пыльных пикапа с техасскими номерами заполняли небольшую площадку перед входом, оставленные владельцами с полным пренебрежением к каким-либо правилам парковки. На одном из байков, закинув ноги на широкую вилку руля, полулежал молодой парень в синих линялых джинсах и кожаной безрукавке. Смуглую грудь покрывала затейливая вязь латиницы, а посередине, между коричневых сосков, красовалась римская цифра 13. По левой щеке стекали две небольшие слезинки, аккуратно набитые черной тушью. Из-за пояса джинс виднелась рукоять "Пара Орднанс[5]" сорок пятого калибра с изготовленными на заказ перламутровыми накладками и магазином увеличенной емкости. В правой руке парень держал небольшую рацию в ярком пластиковом корпусе, и зажав тангенту большим пальцем, что-то увлеченно говорил в микрофон. Левая, с дымящейся между указательным и средним пальцами сигаретой, оживленно жестикулировала в такт словам.

– Гильермо, амиго, ты должен мне четыре сотни, и я хочу их прямо сейчас!
– он отпустил тангенту, рация зашипела, а потом взорвалась водопадом испанских фраз. Надо сказать, по большей части состоявших из vete a la vegra и me vale vegra. Раз или два прозвучало чуть более изысканное ah, como chingas! [6]

Парень, развалившийся на сидении байка, с улыбкой дождался пока Гильермо иссякнет, а потом продолжил звучным голосом баптистского телепроповедника:

– Не умеешь играть в кункен[7], не садись за стол, сын мой. Тебя одолевает грех скупости, и ты попадешь в ад. Но если жалко четырех сотен, могу взять долг твоей сестрой. Давно хотел вдуть в ее большой, аппетитный зад, - переключившись на прием, он поднес рацию к уху в ожидании ответа. Динамик зашипел, коротко рыкнул, а потом раздался короткий треск, будто кто-то запустил передатчиком в стену. Довольно улыбнувшись, парень заложил руки за голову и прикрыл глаза, собираясь слегка вздремнуть.