По закону «Триады»

Однажды, когда будущий чемпион мира по боксу в тяжелом весе еще выступал по любителям на Украине, ему предложили принять участие во Всемирном чемпионате Вооруженных сил. Это был очень престижный турнир, почти равный по силам чемпионату мира. Но для участия в нем ему необходимо было срочно вступить в ряды этих самых сил. Он помчался в военкомат проходить медкомиссию. А время было такое, что только ленивый не косил от армии. Поэтому военкомат был забит до отказа всевозможными «инвалидами», «шизофрениками» и прочими убогими с соответствующими справками на руках. И вот наш новобранец проходит всех врачей и врывается

«Вы ни на что не жалуетесь, у вас ничего не болит и вы срочно хотите в армию?» — подозрительно спросил доктор.

«Да, доктор, так хочу в армию, аж сил нет, и давайте побыстрее!»

«Так-так-так, — проговорил доктор. — Очень интересный случай!»

Короче, психиатра боксер не прошел. Но в армию взяли.

Быль

Дело об убийстве Мальцева надоело Турецкому до чертиков. Хотя детективное агентство «Глория» занималось им всего ничего, но просвета видно не было, бесконечная тупая слежка и только. Можно было бы плюнуть и отказаться, если бы проблема не заключалась в том, что занимались они этим по личной просьбе Константина Дмитриевича Меркулова, друга, соратника и учителя Турецкого. Некоторое время назад погиб его одноклассник, относительно успешный коммерсант Николай Мальцев. Официальное расследование ничего не давало, вот Меркулов и попросил подключиться друзей. Подключились на свою голову…

Турецкий ехал в офис на Неглинную в дурном расположении духа. Ко всему еще примешивался перманентный конфликт с женой, которая вздумала взять шефство над новым коллегой Турецкого Антоном Плетневым, точнее, над его сыном Васькой. Все бы ничего, да только и сам Плетнев (к слову сказать, вполне приличный профи, даром что бывший супермен-спецназовец) вел себя в этой ситуации несколько странно, если не сказать неадекватно. Причина была на поверхности, и она заключалась в том, что Ирина Турецкая по несчастливому стечению обстоятельств оказалась похожа на его покойную жену… Вот такие невеселые личные обстоятельства. И дома плохо, и на работе не лучше… А ведь были времена, когда Турецкий проклинал свою «государеву службу» в Генпрокуратуре и смертельно завидовал покойному ныне Денису Грязнову и его работе в детективном агентстве… даже странно сейчас это вспоминать. И вот теперь он — частный сыщик, при хороших деньгах и сам себе хозяин и… и… и что? И ничего. Хреново все, вот что.

Турецкий припарковался, закрыл машину и вошел в офис. И сразу же увидел примечательную картину. Оперативный сотрудник Филя Агеев любовно чистил тяжеленный длинноствольный пистолет.

— Ну и ну, — вырвалось у Турецкого.

Филипп поднял на него глаза, ему явно хотелось похвастаться.

— Это непростой пистолет.

— И какой же? Золотой?

— Приблизительно.

— То есть?!

— Пистолет с покрытием блэк-ти.

— Что еще за блэк-ти?

— Это дисперсная смесь флуорополимерной смолы, тефлона и графита на термореактивной связке. Конечный результат — высокая коррозионная стойкость в условиях соленого тумана и влажности, очень малый коэффициент трения и рабочая температура до ста пятьдесяти градусов по Цельсию при длительной работе.

— Вон оно как, при длительной работе, значит… — иронично протянул Турецкий.

— Такой пистолет — удобная штука. Не будешь же класть под подушку на ночь помповое ружье, верно? А я люблю, чтобы ствол был длинный.

— Совершенно согласен. Длинный ствол — это хорошо. И… значит, ты любишь спать с пистолетом под подушкой? — Турецкий представил себе эту картину и даже немного развеселился.

Агеев не ответил, продолжал свои процедуры.

— И еще больше согласен с тем, что пистолет — удобная штука. Тогда скажи мне, всегда интересовал такой вопрос: а почему бы не снабдить пистолетами весь личный состав армии?

— Ну вы даете, Александр Борисович!

— Почему?

— Да потому что ни одна страна не может позволить себе обеспечить все свои войска пистолетами в качестве личного оружия, даже если бы она этого захотела. Разве что княжество Монако, там вся армия — пять человек, говорят. И кроме того, стоимость стрелковой подготовки, количество несчастных случаев и низкая эффективность пистолетов в боевых действиях свидетельствуют против этого, казалось бы, универсального решения. А еще пистолеты являются как бы знаком отличия людей офицерского звания и символом их власти над солдатами.

— Может, с этого аргумента стоило и начать? — заметил Турецкий.

— Вы как Штирлиц, — засмеялся Агеев. — Всегда запоминается последняя фраза, да? Это еще что, — вошел в ажиатацию Филя. — Американцы сейчас делают пистолет, который будет стрелять только в руке хозяина.

— Ты меня разводишь, что ли? — не поверил Турецкий.

— Да правда! Почти миллион баксов на разработку угрохали! Понимаете, Сан Борисыч, за идентификацию владельца отвечают специальные сенсоры на рукоятке оружия. Технология, по которой они работают, называется «динамическое распознавание хватки». Создатели пистолета утверждают, что этот признак не менее уникален для каждого человека, чем отпечатки пальцев, тембр голоса или походка.

— Полезная вещь, — после недолгих размышлений признал Турецкий. — Несчастных случаев может стать меньше.

— Вот!

— Ладно, динамический распознаватель, меня кто-нибудь спрашивал?

Филя спохватился:

— Вас же Голованов ждет! А вы тут об оружии треплетесь. Нехорошо.

Турецкий пошел в кабинет Голованова.

— Ну наконец-то, — сказал Сева, после гибели Дениса исполнявший обязанности главы «Глории».

— Я разве опоздал? — осведомился Турецкий.

— Я не в том смысле. Садись. Кофе будешь?

— Валяй.

Голованов налил ему чашку и не стал тянуть кота за хвост.

— Саня, хочу отправить тебя в командировку.

— Вот те раз?! А как же невинно убиенный Николай Мальцев?

— Сами распутаем. Тут твоя квалификация, не сочти за обиду, нам только мешает. Негоже заслуженному следователю на прослушке сидеть. Командировки в географическом смысле может и не случиться, если все в Москве раскрутить сможешь, но это уж сам решай.

Голованов будто прочитал его мысли. Турецкий ждал продолжения.

Дело оказалось не то чтобы наверняка интересным, но, вполне возможно, таило в себе неожиданные повороты. Сегодня рано утром к Голованову на прием пришла пожилая супружеская чета. У них пропал сын. Ушел в армию и не вернулся. Причем армия о нем — ни ухом ни рылом. Нигде никакой информации. Этот парень, звали его Андрей Заварзин, в то время, когда решил исполнить свой конституционный долг, был уже отнюдь не зеленый юнец. Он имел высшее образование и был женат. Вот тут-то и заключалась проблема. Жена его погибла через несколько дней после свадьбы — попала под колеса какой-то черной машины. Якобы переходила дорогу не в том месте, а может, тот важный перец деньгами отмазался, неизвестно. И парень обезумел.