Победа по очкам

Пронин Виктор Алексеевич

– Значит, дело не закрыто?

– Ха! – рассмеялся Олег Иванович. – Размечтался!

– Ну, что ж, Испания так Испания! – беззаботно махнул рукой Пафнутьев.

– Да, и еще один момент… Лубовский напомнил о каком-то портфеле, который вы якобы изъяли из его машины после покушения. О чем идет речь? Его беспокоит этот портфель, он заговаривает о нем не первый раз.

– А! Мы с Шумаковым, тем самым, который… Вы помните, который так нескладно погиб… Оказались на месте покушения на Лубовского

вскорости после взрыва… И пока милиция ужасалась, глядя на оторванную голову водителя… Я заглянул в машину и увидел этот самый портфель. И, естественно, изъял его для пользы дела.

– Разумно, – кивнул Олег Иванович.

– Но запустить его содержимое в дело… не успел. Оплошал.

– Но ведь и сейчас еще не поздно, а?

– Поздно, – сокрушенно ответил Пафнутьев. – Поздно, Олег Иванович. Сгорел портфель.

– В каком смысле?

– В прямом. В самом прямом смысле слова.

– Не понял?

– На какое-то время я оставил его в одном доме… В частном доме, я жил там какое-то время, когда была вскрыта моя квартира. А в этом доме случился пожар… И портфель сгорел. Со всем содержимым.

– Сколько с вами случается забавных историй! – воскликнул Олег Иванович восхищенно. – Со мной за всю жизнь столько не произошло! А почему бы вам как опытному и грамотному следователю не положить этот несчастный портфель в сейф? Это же очевидно, разумно, надежно, в конце концов!

– Не так уж и надежно, – проворчал Пафнутьев. – У меня такое ощущение, что ключи от моего сейфа есть не только у меня… Они еще кое у кого имеются.

– Почему вы так решили?

– В деле отсутствуют многие страницы.

– Так, – задумчиво протянул Олег Иванович, нервно барабаня пальцами по столу. – Так… Значит, говорите, сгорел портфель? Значит, говорите, со всем содержимым? В частном доме? В Немчиновке?

– О, вы даже знаете, где я жил! – воскликнул Пафнутьев.

– Работаем, – потупил глаза Олег Иванович. – Работаем, Павел Николаевич, не только же вам блистать осведомленностью! Ну, что ж, буду звонить Лубовскому.

– Зачем? – настороженно спросил Пафнутьев.

– Надо же порадовать мужика.

– Порадовать?

– Он будет просто счастлив, когда узнает об этом счастливом случае.

– Думаете, он не знает? Мне кажется, я намекал ему о пожаре…

– О том, что сгорел его портфель? Все. – Олег Иванович поднялся. – Пора к Генеральному.

– Думаете, надо? – оробело спросил Пафнутьев, почувствовав опять где-то внутри холодный сквознячок.

– Не дрейфь, Павел Николаевич, – усмехнулся Олег Иванович, убирая бумаги со стола и запирая их в ящик стола. – В крайнем случае камушком пооткинемся. Слышали такую поговорку?

– Приходилось. – Пафнутьев тяжело поднялся, но тут же взял себя в руки, распрямился, вскинул голову, папочку со стола взял

уже уверенно и даже с некоторым шиком сунул ее под мышку.

Генеральный сидел, склонившись грудью к столу, и на вошедших смотрел молча, как бы и не видя. Олег Иванович и Пафнутьев замерли у двери.

– Пришли? – спросил наконец Генеральный несколько сипловатым голосом – видимо, сдавленная столом грудь не позволяла ему говорить свободнее. – Ну-ну. Какие новости?

– Портфель, о котором спрашивал Лубовский, по всей видимости, сгорел во время пожара. В Немчиновке.

– Больше ничего радостного у вас нету?

– Павел Николаевич готов лететь в Испанию.

– Как появился этот материал, Павел Николаевич? – Генеральный ткнул пальцем в стопку газет, которая лежала перед ним на столе.

– Понятия не имею.

– И это правильный ответ, – произнес Генеральный тоном телевизионного шоумена. – Но вы хотя бы его читали?

– Пробежал, – осторожно ответил Пафнутьев.

– Пробегите еще разок, – хмыкнул Генеральный. – Не помешает. Чтобы было о чем поговорить в Испании. А то соберетесь там, а поговорить и не о чем, а, Павел Николаевич?

– Обязательно прочту еще раз, – заверил Пафнутьев, приложив руку к груди, что, видимо, по его мнению, было равноценно клятве.

– И это правильный ответ. Если думаете, что этот материал меня огорчил… Нет, не огорчил. Ничуть. Если думаете, что он меня обрадовал… Тоже нет, не обрадовал. Он должен был появиться с вашей подачи или же с подачи кого-либо… И он появился. Вас ждет тяжелая Испания, но, думаю, выкрутитесь. Сможете. Мне почему-то кажется, что вы его переиграете. У него опыт, но вы лукавее, Павел Николаевич.

– Спасибо, – сказал Пафнутьев, будто услышал невесть какую похвалу. – Буду стараться.

– У вас удивительное свойство произносить нужные слова в нужный момент. Это дано не каждому. Я знаю только одного человека, который обладает такими же способностями…

– Наверно, это вы. – Пафнутьев почтительно склонил голову набок.

– Совершенно верно, это я, – улыбнулся Генеральный. – Сложности, конечно, возникли, но это ожидаемые сложности. К ним все были готовы. Даже Лубовский. Иначе сколько ему можно лечить свои раны… – Генеральный повертел ручку на столе.

– Скажите, а президент, – начал было Пафнутьев, но Генеральный с неожиданной живостью его перебил:

– Президента я беру на себя. А вам отдаю Лубовского. И не думайте, что ваша задача легче. Вам не будет легче, чем мне. Предупредить хочу об одном – осторожнее. Маловато вы походили по нашим коридорам, маловато. Вам бы тут побродить еще лет пять… Вот тогда бы я отправил вас к Лубовскому совершенно спокойным. А сейчас что-то меня тревожит, что-то тревожит…

– Авось, – сказал Пафнутьев.