Победить любой ценой

Алтынов Сергей Евгеньевич

Произнеся «сообща», Хашим вдруг упал на пол, откатился в дальний угол, прикрыв голову бронированным щитом, который лежал на столе, замаскированный под обычный поднос. Одновременно с его падением со стороны дверей и единственного окна ударили пулеметы. Треск и грохот продолжался менее минуты. Большинство салиховских боевиков не успели даже схватиться за оружие. На них и в самом деле обрушился смертоносный ливень, точнее, свинцовый град.

– «Ливень» миновал! – торжественно произнес Артур, входя в зал, заполненный окровавленными, раскиданными в разные стороны трупами.

Живых и стонущих не наблюдалось.

Тем не менее Артур приказал своим людям дать по остывающим телам еще пару очередей.

– Поднимайся, Хашим! – сказал Артур, подойдя к забившемуся в угол главарю.

Однако Хашим продолжал лежать молча, прикрывая голову бронированным подносом. Артур наклонился к главарю, отодвинул поднос. В груди и в горле Хашима были два черных, сочащихся кровью пулевых отверстия. Каким-то непостижимым образом один из погибающих соратников Абу Салиха сумел покарать того, кто предал их командира.

Артур не успел ничего подумать, тем более произнести, как из кармана уже мертвого Хашима послышалась трель мобильного телефона. Бородатому боевику не оставалось ничего иного, как вынуть аппарат из кармана погибшего «патрона».

– Кто это? – услышал Артур.

– А ты кто? – в свою очередь, властно спросил боевик.

– Мне Хашим нужен. Где он? – раздалось в ответ.

– Хашим под ливень попал, – сообщил Артур, сохраняя спокойствие.

– Совсем промок? – без паузы поинтересовался неизвестный собеседник.

– Совсем. Но ливень прошел удачно. Как и говорилось – замочил лишь тех, кто не в парнике.

– Назови себя! – требовательно произнес незнакомец.

Артур назвал свое имя.

– Знаю, наслышан. Так вот, Артур. Немедленно покидайте базу и расходитесь. Это в ваших интересах. Исчезните недели на две. Товар непременно вывезите с базы и укройте в надежном месте. Такие места у тебя, Артур, должны иметься… Недели через две я вас соберу.

– А кто ты такой, чтобы приказы отдавать? – спросил Артур.

– Кто я такой? Ты меня не знаешь, не видел и не увидишь. Но чтобы доверие было, сейчас с тобой поговорит один человек, которому ты поверишь.

Прошло секунд десять, и Артур услышал хриплый горловой голос, который трудно было спутать с чьим-то другим:

– Здравствуй, Артур! Выполни, пожалуйста, просьбу человека, который только что говорил с тобой.

Вне всяких сомнений, голос принадлежал… Эль-Абу Салиху! Пожалуй, впервые в жизни Артур потерял дар речи.

– Что молчишь, Артур? Ты не ослышался, это в самом деле я. – Абу Салих рассмеялся своим характерным хрипловатым смешком. – Мне жаль, что мои люди намокли под твоим ливнем, но теперь уже ничего не поделаешь, верно? Выполни то, что говорит этот человек. Телефон возьми себе и не выключай. Тебя скоро найдут.

Артур только и смог выговорить, что сделает все в соответствии с «просьбой». Бережно убрав телефон во внутренний карман, он дал своим команду покинуть базу и пару недель нигде не показываться. Сам же вместе с пятью верными соратниками отправился грузить «товар». Оставлять его здесь теперь было экономически нерентабельно.

Часть III

Стекольщик неторопливо потягивал пятизвездочный коньяк. Золотисто-янтарная жидкость была высшего качества, выдержана более восьми лет.

Стекольщик вполне мог позволить себе такие напитки. Из спиртного он предпочитал либо такой вот коньяк, либо водку. Причем отнюдь не дорогую. Мог выпить и «Гжелку», и «Завалинку». Сейчас все складывалось точно по нотам. Проблема Хашима, этой хитрой, подлой змеи, решилась сама собой. Теперь у Стекольщика не было проблем с его устранением. Верные люди Эль-Абу Салиха уничтожены. Распущена и группировка Хашима, все нити к ней теперь в руках Стекольщика. Ну а доблестные бойцы ВДВ даже не догадываются, пешками в какой игре они оказались. Гвардейцы сработали куда быстрее, чем он, Стекольщик, предполагал. Но вся игра была исключительно по его нотам.

Стекольщик поднес к губам маленькую рюмочку из тонкого стекла, потянул ноздрями виноградный аромат. Осушив рюмку, он закусил маленькой лимонной долькой с сахаром. Стекольщик любил вкусно поесть. Разумеется, в разумных пределах, иначе можно отрастить себе брюхо и помереть от ожирения печени. Стекольщик же всегда держал себя в форме и коньяк употреблял еще и потому, что виноградный тонизирующий напиток имел ко всему прочему и лечебные свойства… И еще у Стекольщика на сегодняшний день имелся майор Середа. Будущий верный, безотказный человек в ведомстве генерала Сладкова.

Валентин Вечер

Я находился за спинами Риты и Тони, фиксируя окна и дверь. Телефоны были отключены. Во время хирургической операции ничто не должно отвлекать медиков. Наконец пуля звякнула о дно кофейной чашки, и Рита перевела дух.

– Ну что? – хрипло спросил находившийся в сознании Чабан.

– Пулю достала, – улыбнулась в ответ Рита. – Вам теперь лежать придется.

Чабан ничего не ответил, лишь закрыл глаза.

– Спасибо, Тоня, – повернувшись к девушке, помогавшей ей при операции, произнесла Рита. – Кстати, как тебе удалось взять столько медикаментов и перевязочных материалов?

– Я взяла не спрашивая… – в который раз смущаясь, проговорила Антонина. – Вы ведь потом выдадите какой-нибудь документ?

Документ… Постараемся, конечно. С обезболивающими, пинцетом и перевязочными она здорово нас выручила. Будут неприятности у девчонки. Впрочем, а на что еще было рассчитывать?

– Тоня, раненому нужен уход, – подал я голос из своего угла. – Ты не могла бы некоторое время побыть с ним?

– Могла бы… А вы в госпиталь сообщите? А то сочтут за прогул.

– Сообщим… Но чуть позже, – честно ответил я.

Еще честней было бы добавить: «Если живы будем», но я решил лишний раз не травмировать эту славную девушку. Оперировали Чабана в квартире, находящейся по соседству с основной конспиративной. Булышев на всякий случай снял и ее, но еще ни разу не использовал. По счастью, он догадался оставить мне ключи. Так что раненому Якову Максимовичу было где отлежаться. Нам предстояло доставить нашего пленника в ведомство генерала Сладкова. Сам же Абу Салих был прикован к батарее в соседней квартире, и его неусыпно охраняли Малышев и Кентавр. Самое смешное, что прикрывавший наш отход Женька исхитрился вернуться на квартиру раньше нас. Когда мы вошли, он валялся на диване, держа при этом на изготовку свой «ПП».