Победить любой ценой
Шрифт:
Чабан и Женя благоразумно укрылись на лестнице, так как предполагали, что над дверью личных апартаментов Эль-Абу Салиха установлена видеокамера. Так оно и оказалось. Хашим некоторое время потоптался у двери, затем ее открыл один из молчаливых телохранителей. Бесшумный выстрел, и он так же молча растянулся вдоль порога. Дверь невольно распахнулась настежь. Дальнейшее происходило стремительно, как в убыстренном кинофильме. Хашим благоразумно упал на пол, а Чабан и Малышев рванулись в комнату. Она оказалась не слишком просторной. Чабан одним ударом
– Вот… мать, – проскрежетал зубами Чабан, не выпуская при этом того, кого только что свалил на пол. – Женя, помоги!
Быстро обследовав глазами нехитрое пространство и выяснив, что больше в комнате никого нет, Малышев бросился на помощь Чабану.
– Плохо дело, – произнес Яков Максимович.
Только сейчас Женька заметил, что защитная куртка Чабана на глазах набухает большими бурыми пятнами. У Эль-Абу была неплохая охрана.
– Сперва его! – кивнул на своего пленника Чабан.
Тот, казалось, не подавал признаков жизни. Малышев поднял его быстрым движением, достал из кармана прочную веревку и уже готов был связать, но тот неожиданно ожил, ударив Малышева в солнечное сплетение. Женя сумел выдержать удар и блокировал следующий, сокрушительный, фалангой пальцев правой руки в висок. Эль-Абу Салих был известным мастером рукопашного боя, но он явно недооценил маленького десантника. У Женьки в руках был пистолет, но строжайший приказ взять Эль-Абу живым делал сейчас оружие бесполезным. Приказ Женя уважал. Тем не менее он вскинул оружие, точно решил стрелять. Абу тут же уклонился от возможного выстрела, и в этот момент Малышев провел удачную подсечку. Абу Салих вновь оказался на полу, рядом с истекающим кровью Чабаном. Яков Максимович собрал последние силы и сомкнутыми в замок кулаками нанес противнику нокаутирующий удар в челюсть.
Женька связал Абу Салиха специальным способом – стоило пленнику лишь слегка дернуть скрученными за спиной руками, его горло тут же стягивала и душила тугая петля. Сейчас Абу Салих был без очков и черной накидки. Седеющие волосы, шрамы. Лицо в кровоподтеках и синяках. Малышев принялся бинтовать раненого в грудь Чабана.
– Плохо сложилось, – едва двигающимися губами произнес Яков Максимович, слабо кивнул в сторону обездвиженного Абу. – Твоя забота теперь он!
– И вы, – ответил Женя.
– Давайте сюда! – Рита распахнула дверцу хашимовского джипа. – Дорогу в город знаете?
Мы с Кентавром кивнули почти одновременно. Две минуты назад Рита возникла перед нами в обличье местной селянки и привела к самому входу в крепость.
– Сам-то где? – спросил Кентавр относительно владельца машины.
– Полагаю, уже на втором этаже. Вместе с Женей и командиром.
Чабан опередил
– Задерживаются.
– Останетесь здесь, пойду помогу. – Я окончательно взял командование в свои руки.
По счастью, охраны внутри особняка было не так много. Один замертво лежал у самого входа. Второго я обнаружил при входе в комнату Абу Салиха. А в самой комнате Женька бинтовал побледневшего, едва двигавшего конечностями Чабана. Рядом лежали еще два массивных тела. Одно рядом с Чабаном, другое у окна.
– Этот жив, – кивнул Женька на того, что лежал рядом с ним.
– Объект? – спросил я.
– Он, – чуть слышно произнес Чабан и неожиданно твердым голосом спросил нас обоих: – Где Хашим?
В ответ Женька лишь выругался. Было ясно, в суматохе скоротечной схватки господин «бизнесмен» исхитрился скрыться. И искать его не было никакой возможности.
Женька пинками привел в чувство скрученного Абу, а я взвалил на себя Чабана. Так мы добрались до бронированного джипа. Сперва мы уложили туда Чабана, которого тут же стал осматривать военврач, затем Абу Салиха под конвоем Жени и Кентавра. Я вновь сел за руль.
– Ну, с богом! – произнес я.
Кажется, операция удалась. Почти без потерь. Теперь предстояло лишь выехать. На все ушло не более десяти минут.
Мы доехали до главных ворот (другого выезда из села попросту не было), и тут спереди по нам ударила автоматная очередь. Хашим успел-таки поднять тревогу. Я чуть притормозил, а Кентавр распахнул дверцу и метнул гранату в сторону ворот. Контрольно-пропускной пункт, расположенный рядом с ними, тут же заполыхал. Я выжимал максимальную скорость, и мы в буквальном смысле протаранили горящий КПП. Однако нам успели прострелить колеса.
– До нашей машины метров двести, не больше, – сообщил Женька. – Я прикрою, а вы давайте к машине, Рита покажет.
Я выскочил первым, дав длинную очередь. Следом за мной Кентавр, который бросил сразу две гранаты. Тем временем Женька сумел выбраться через заднюю дверцу и занять удобную огневую позицию. Кентавр выволок Абу, я и Рита – Чабана. При этом я бросил светошоковую и дымовую гранату, которая на какое-то время должна была ослепить наших преследователей. Тем не менее по нам продолжали лупить беспорядочными очередями. «Так ведь и своего командующего завалят!» – зло подумал я.
– Валентин, отходим! – услышал я голос Риты и рванул за ней.
До замаскированной «Нивы» мы добрались быстро. Абу Салих бежал резво, видимо, сообразив, что его подручные могут прикончить его скорее нас. Чабан нашел в себе силы и двигался почти самостоятельно, но еле шевелил ногами. Мы с Ритой как могли помогали ему. Женька стрелял короткими очередями. У него остались пистолет «Гроза», автомат и трофейный пистолет-пулемет, а также две гранаты. И только добравшись до машины, когда обессиленный Яков Максимович рухнул на заднее сиденье, я заметил, что с нами нет военврача.