Победитель получает...
Шрифт:
А что касается людей, то патологических побуждений и эмоций у них становится всё меньше. Они довольно-таки быстро развиваются в нужном нам направлении — здесь твой пессимизм безоснователен. Но, разумеется, рецидивы случаются и, порой, совершенно неожиданные.
— Да-да… — рассеянно отозвался Второй. — Я всё пытаюсь понять: на что он рассчитывает — этот модуль. Он ведь знает, что его ждёт… Да и девчонке он всё равно ничем помочь не сможет. Она не поймёт его подсказок и не узнает правды. Говорить с ней он не может — только переводить чужую
— Разумеется, нет, — отозвался Первый. — Незнание правил Игры зафиксировано и утверждено — здесь никто не может нам помешать — ни Стражи, ни Мастер, ни, тем более, взбесившийся модуль. Игрушка добровольно согласилась на это!
— Почему он выбрал именно этот мир… — размышлял Второй. — Что там у нас, кроме первичного обучения модулей?
— Дикари… — с отвращением ответил Первый. — И, кстати, я предупреждал, что обучение модулей лучше перенести в другой мир.
— Но разве дикари могут помешать? И их тоже можно использовать или поглотить.
— Этот мир выгодно расположен с точки зрения пространственно ограниченных существ, и туда не раз и не два наведывались гости, но никому из них так и не удалось там обосноваться. Дикари не просты — щедрые посулы их не прельщают, и стравить их между собой тоже не удалось, так что пока ни мы, ни серые не можем их трогать… Не желают они нас кормить!
Но присутствие там модулей может и изменить положение… Формально модули не нарушают неприкосновенность. Однако… дикари зашевелились. Наверняка скоро они проявят хотя бы ответную агрессию, уже начали проявлять!
А там, глядишь, войдут во вкус… Нематериальные защитники пока не имеют повода, чтобы вмешиваться, а этот… Галактический Совет, который взялся нам мешать в последнее время, пока что понятия не имеет, что там происходит. И, если нам повезёт, они узнают об этом слишком поздно. К тому времени дикари будут настолько пропитаны ненавистью, что легко станут добычей серых. Может быть, организуем там ещё одну базу размножения…
— Разве они совместимы с серыми? — спросил Второй, с сомнением рассматривая детальное изображение аборигенов.
— Вообще-то, нет, — согласился Первый. — Тем интереснее будут эксперименты… — протянул он мечтательно. — А обучение модулей мы можем с лёгкостью перенести в другое место. Если туда явятся защитнички, посланные Советом, то ничего не найдут, а дикари будут настроены против любых контактов, и этот мир останется нам!
— Да, лакомая добыча, — уважительно согласился Второй. — Пожалуй, ещё более ценная, чем Пирамидия.
— Очень важно угасить этот источник алогичных побуждений и эмоций. Надеюсь, эта бешеная игрушка там ничего не испортит…
— Ну уж… — почти развеселился Второй. — Здесь она ничего сделать не сможет. В Пирамидии ей просто повезло. Она использовала внутренние противоречия. Но её везение не вечно. А как ловко модуль-вербовщик её запутал! — похвастался он.
Второй хотел было снова припомнить
Первый оценил молчание Второго и поддержал приятный для него разговор, давая понять, что также считает инцидент исчерпанным:
— Да… это было недурно. Всего одна вскользь брошенная фраза, а какой результат!
— Ей ведь ясно сказали, что незнание правил является условием вступления в Игру, — с удовольствием подхватил Второй. — И тем не менее, она вообразила, что ей дали подсказку, сказав: “Всего-то и нужно, что продержаться несколько дней”. Но для чего нужно? Для чего? — он так заразительно веселился, что его состояние, столь редкое для Безликих, отчасти передалось Первому.
— Для нашего развлечения! — откликнулся он. — Для чего же ещё?!
— А она думает, что для победы!
— О-о-о… — зловеще-предвкушающе протянул Первый. — Она напрасно беспокоится на этот счёт. Совершенно напрасно. Она непременно победит… И я с нетерпением жду этого момента… Ещё ни одной игрушке не удалось проиграть и ускользнуть от нас. И ей не удастся.
========== Глава 40. Четвёртый раунд ==========
Маша неловко шлёпнулась на что-то не слишком мягкое, но и не совсем жёсткое, к счастью. “Посадка” была бы удачнее, если бы она могла балансировать руками, но руки так отчаянно прижимали к груди сумку, что даже после приземления никак не хотели разжиматься.
Маша только мельком глянула вокруг: не подвал — какая радость! Внизу — трава; вверху — небо; впереди — деревья; сбоку — поле, кажется… И скорее полезла в сумку. Оттуда, к её облегчению, тут же вынырнула родная усато-перистая морда с огромными глазищами, светящимися мерцающей таинственной зеленью и всепоглощающим любопытством.
Усики, сяжки, хохолок, розоватая пуговка носа — всё пришло в движение, изучая, исследуя, впитывая окружающее.
Маша, отлично сознавая катастрофическое несовершенство собственных органов чувств, тоже потянула носом — очень уж заразительно выглядело это “пиршество нюха”. Пахло приятно: травой, влажной землёй и… кто его знает чем ещё!
Вот Куся наверняка чувствует много интересного, а человеческий нос для тонких исследований не годится. Кото-мышь, между тем, медленно выбрался из сумки, ни на секунду не прекращая “сканирование” окружающего пространства.
Маша поднялась и тоже осмотрелась повнимательнее, машинально потирая пострадавшее при посадке место. Приятный тёплый ветерок гладил лицо и волосы так мягко, словно Куся лапкой. В густо-синем небе плыли лёгкие облака, солнце, очень похожее на земное, клонилось к горизонту. Маша почему-то решила, что оно садится, а не встаёт, хотя её только что выдернули из мира, где до полудня было ещё далеко.