Победитель свое получит
Шрифт:
Высморкавшись, он сказал Илье негромко, но веско:
– Мне плевать на Нетск и на тебя, Бочков. Все нетское закончилось на этом вокзале. Это была лишь одна минута моей жизни, не более. Но я не монстр! Я умею ценить людей. Ты замечательно дубасил у меня Гамлета! Но ты, кажется, все путаешь. Ты не понимаешь, где жизнь, а где игрушки.
– К чему вы это? – насторожился Илья.
– Слушай сюда, как говорят в Одессе. Вчера утром на мою съемную квартиру пришли какие-то двое. Я было собрался за хлебом и был уже на лестнице, когда они вошли в подъезд. Я тертый калач, и я увидел их в прореху между перилами. Увидел
– И что вы сделали?
– Я не пошел за хлебом и не вернулся в свою квартиру. Я тут же оказался в квартире напротив.
– Вы туда позвонили? Но они же могли слышать… – ужаснулся Илья.
Он очень хорошо представил себе эти страшные плечи и макушки.
– У меня был ключ, – сказал Кирилл. – В этой квартире живет Маринка, очень милая девочка – ты понимаешь? Она работает на телефонной станции и дежурит сутками. Ее как раз не было дома, так что никакого шума, никаких приветствий. Я просто исчез, а эти двое, как и подсказала мне моя интуиция, стали звонить в мою дверь. Двое не по-хорошему крепких парней! Я их в глазок рассмотрел – вернее, их затылки и профили, в которых не было ничего замечательного. Одно это уже пугало! Они звонили, никто им, естественно, не открывал. Тогда они вошли в мою квартиру.
– Как? Они взломали дверь?
– Нет. Они спокойно открыли ее ключом и вошли. Пробыли в квартире с полчаса, вышли и позвонили в дверь напротив, за которой как раз стоял я. И я не только не открыл, но и отодвинулся от глазка, чтоб они думали – на них никто не смотрит. Я стоял за дверью и не дышал, будто только что пришиб старушку-процентщицу и за мной пришли. Хотя у Достоевского было, кажется, все наоборот? Это состояние надо запомнить… Ужас, оказывается, глух и нем… И смерть тиха.
Человек с чемоданом, единственный посторонний клиент глухого туалетного угла, до той минуты сидел в своей кабинке тихо и только изредка чем-то шуршал. Но тут его нервы не выдержали. Он вдруг принялся шумно бороться с задвижкой, затем выскочил наружу и, скользя на рыжей плитке, побежал к выходу.
– Правильная реакция, – одобрил его Попов.
– А что было потом? – спросил Илья.
– Потом? Они потрезвонили немного и ушли. Во дворе зашумел мотор. Я тихонько выглянул в щелочку Маринкиной шторы и увидел, как эти двое сели в машину и уехали.
– А машина какая была?
– Честно говоря, я думал, у них какая-то крутая тачка, этакий зловещий черный джип или что-то в таком роде. Ничего подобного! Это оказалась старая «Волга»!
– Серая?
– Вроде бы. А ты откуда знаешь? Что с тобой? Нагнала историйка страху, да? – усмехнулся Кирилл.
Илья действительно стоял с открытым ртом. Он ничего не понимал: ведь Кирилл не жил в Обители Пропавших Душ и не был пенсионером, у которого можно отобрать квартиру!
– Теперь понял, Бочков? – мрачно подмигнул Кирилл. – Не лезь лучше в глупые истории. Не оказывай услуг роковым блондинкам и тем более не будь у них на побегушках. Держись подальше от Анжелики – целее будешь. Ведь она мне врала, что она по-крупному рекламой занимается. Оказалось, реклама с таким гарниром, что теперь меня, того и гляди, в капусту порубят.
– И поэтому вы уезжаете?
– Поэтому тоже. Как только эти двое суровых ребят уехали, я по-быстрому собрал манатки, переночевал у Виталика – и вот делаю ноги. Засиделся в глуши! Я ведь еще в апреле в столицу собирался, планы были. Но поманили Тотельдорфом, будь он неладен… К черту эту дыру! Я имею в виду Нетск. И Тотельдорф в своем роде тоже дыра. Всех к черту! И тебя, Бочков.
Кирилл посмотрел на часы, стащил с подоконника сумку – легко, будто она набита мятыми газетами, – и двинулся к выходу вдоль распахнутых кабинок. Его тонкий профиль и фигурные закраины дизайнерской бородки восемь раз отразились в зеленых туалетных зеркалах.
Илья пошел за ним.
– Ты куда? – недовольно обернулся Кирилл. – Лучше посиди здесь с четверть часика, чтоб никто не догадался, что мы виделись. Целее будем! Если меня или тебя пасут, надо держаться все время в толпе. Московский поезд на втором пути, народу там всегда полно, и я прорвусь. А ты будь здесь.
– Еще чего! Не хочу, – сказал Илья. – Если б вы были нужны, те двое вас здесь нашли бы в два счета. Я же нашел! Наверное, они искали Анжелику.
– Тогда отстань от меня да сам ее поищи – в женском туалете, как ты разумно говорил. И спасай ее от преследователей, герой! Подвиги в твоем вкусе. А вот за мной не ходи. Меня больше нет, я для тебя не существую.
Но Илья упорно шел за Кириллом и говорил вполголоса:
– Это верно, вас нет. Потому что вы просто трус, значит, ноль. Вы и Шекспира переврали, потому что он умер и не набьет вам морду. И танцуете вы плохо, хуже Снегирева, и в мюзикл вас не примут. У вас ботинок каши просит!
Кирилл чуть замедлил шаг и удивленно бросил через плечо:
– Нет, ты подумай, каков сучонок! Я его пожалел, предупредил, наставил на ум – а он плетется сзади и подъелдыкивает. Пропадай же, дурак! Прислуживай криминальным блондинкам и сохни по глупой бездарной шлюшке, которую только ленивый не имел!
Кровавые пузыри гнева вскипели перед глазами Ильи. Он рванулся вперед. Однако Попов с легкостью, которую, наверное, все-таки оценят в мюзикле, взлетел по мраморным ступенькам. Он юркнул за дверь и покинул туалет. Косыми перебежками, взмахивая для равновесия и разгона своей бутафорской сумкой, помчался он сквозь толпу к выходу на перрон.
Илья кинулся вдогонку. Но бежать было трудно: как из-под земли выскакивали перед ним какие-то медлительные и непонятливые пассажиры. Они загораживали собой дорогу, толкались и били друг друга и Илью по коленкам чемоданами и пакетами с чем-то очень твердым – должно быть, копченой колбасой на дорожку.
Когда Илья наконец добрался до нужной платформы, легконогий Кирилл Попов стал недосягаем. Он уже поднимался в вагон по тесным железным ступенькам.
Илья попытался юркнуть вслед за обидчиком. Однако проводница в кокетливой розовой пилотке, приделанной к гладкой черноволосой голове двумя десятками заколок-невидимок, встала на пути. Билет у Ильи она потребовала так грубо, будто насквозь видела его карман, где никаких билетов не водилось.
Илья стал прохаживаться вдоль вагона. Он заглядывал в окна и искал за розовыми занавесками нужное глазастое лицо. И лицо это нашлось! Вагон оказался не СВ, а обычный купейный, где привередливый Кирилл, конечно, занял нижнее место. Он засел в самом уголке, в тени – хотел, наверное, спрятаться от преследователей из серой «Волги».