Победителей не судят
Шрифт:
— Ты все правильно написал в своем меморандуме самодержцу, я бы так не рискнул даже в своем нынешнем статусе.
— Великий князь Владимир Александрович написал еще хлеще, как ты знаешь — нужно встряхнуть императора, а если он не поймет, то престол может занять кто-то более достойный! И очень скоро…
Фок встрепенулся — в том, что сколачивается альянс из членов Фамилии, генерал чувствовал из разговоров между наместником и адмиралом. Сейчас они общались вполне по-родственному, тепло, что раньше представить было невозможно. Это
Сложилось впечатление, что за этими обмолвками скрывается что-то серьезное — поминая старого фельдмаршала, они оба говорили о нем как о соучастнике, а это означало, что к одному из «Александровичей» примкнул весь клан «Михайловичей», и, возможно «Николаевичей», уж больно с ними стал чаще шушукаться августейший инспектор кавалерии. Ситуация походила на заговор, причем вступивший в завершающуюся стадию подготовки.
— Надеюсь на это, — по возможности нейтрально произнес Фок, делая вид, что ни о чем не догадывается. Однако номер не прошел — адмирал только рассмеялся, причем искренне.
— Как только твое высочество станет величеством, а это произойдет через шесть с половиной месяцев, ты сам будешь делать все возможное, чтобы закрепить страну за своей династией. И будешь задумываться, как связать ее прочными узами с теми, кто гарантирует ее благоденствие. А тут придется выбирать сторону обязательно, иного быть не может!
Вот теперь взгляд Алексеева стал настолько серьезным, что все встало на свои места — требовалось дать ему четкий и недвусмысленный ответ, причем без промедления.
— Да с тобою я давно, в одной лодке сидим, так к чему эти тайны мадридского двора. Говорил же тебе не раз…
— Да знаю, — усмехнулся адмирал, — но кто ведает, может быть у тебя вскружиться голова, ваше величество. Считай признание «северных Цин» будет сделано всеми значимыми странами, и тебе начнут льстиво пописывать дипломаты, министры и монархи. Ты ведь не азиат, с тобой дружить никому из августейших особ не зазорно, и про консорта в глаза не скажут...
— Но будут о том постоянно думать!
Теперь Фок отвечал с ухмылкой, и оба приятеля засмеялись. Но как-то невесело, недаром говорят, чем больше власти получаешь, тем меньше места для искренности остается.
— Не знаю, что случится, но союза с Англией у нас никогда не будет. Как и с Францией — они займут свое место, ишь — вздумали указывать, что нам делать, а что нельзя. Союзники, мать их!
Алексеев выругался, словно черту под чем-то подвел, жирную. И тут же крест-накрест перечеркнул, подводя итоги. Адмирал ведь прекрасно знал, чем закончатся для Российской империи игры в «Сердечное Согласие» — думала свинья, что волки ее на ужин позвали, только не знала хавронья, что сама станет
Фок понимал, что игры пошли крайне серьезные — привычная для него история стала изменяться прямо на глазах. Россия начала побеждать в войне с японцами, флот страны Восходящего Солнца на две трети сокращен, армия отброшена с потерями за Ялу, и теперь наступает время для вторжения в Корею. Внутреннее положение вроде устойчивое, про попа Гапона не слышно, «Кровавое воскресенье» не состоялось. Террористы, правда, постреливают, но так они финансируются из-за «бугра», а революционеры нашли для себя надежное пристанище во Франции и Англии.
Тут бы самодержец любой должен был бы задуматься, стоит ли «амуры» затевать с такими «союзниками», но, видимо, денежные интересы свою роль сыграли. Причем, элиту откровенно купили вместе с потрохами — на отдых во Францию многие ездили как по расписанию. Ничто в мире не меняется — ровно через столетие та же картина — счета в английских или французских банках, дети на обучении в Кембридже или Сорбонне, только Америка добавилась с банками ФРС и Гарвардом с прочими заведениями.
Ничего в мире не меняется!
— Ты знаешь, Евгений Иванович, я тут одну вещь вспомнил, слушал в свое время одного экономиста перед самым отбытием сюда. У нас ведь денег на развитие экономики недоставало, а всю прибыль за рубеж вывозили, несмотря на войну. Вся финансовая система в руках заокеанских ставленников, думаю, и они сейчас серьезное влияние имеют благодаря займам. Ведь известно, кто девушку оплачивает, тот ее и танцует!
— Есть такое, купоны с займов стригут, — фыркнул адмирал, но было видно, что сравнение империи с «содержанкой» ему сильно не понравилось. — Ты что имеешь в виду?
— Я не финансист, но речь там шла о том, что экономика Российской империи была также недофинансирована рублями, по прямому приказу Витте, как и в моем времени по указанию центробанка и минфина. И это несмотря на огромный вес нынешнего золота, что сейчас в обращении, и прямо невероятный профицит государственного бюджета с сотнями миллиардов долларов в моем времени. Которые, кстати, вкладывали не в развитие производства в собственном отечестве, а в ценные бумаги заокеанских банков и долговые обязательства САСШ.
— Зачем своими деньгами оплачивать нужды врага?! Ага, так вот как покупают директоров, а те разоряют заводы?!
Глаза Алексеева округлились от удивления, адмирал выдал матерную руладу в адрес так называемой «элиты», поминая и здешних воротил, начиная с Витте. Дошло, что такое «агенты влияния», и каковы будут последствия, когда они перехватывают рычаги управления.
— Что поделать, если история повторяется…
— Так на хрена такой историей быть, генерал?! Ты мне список дай — мы их всех перевешаем! А, — махнул рукою адмирал в отчаянии, — и без списка обойдемся, будут им теплые места за границей… Полярного Круга! На Земле Санникова поселим, как найдем! Камчатка есть, и Колыма — ты говорил, что на ней золота много — пускай добывают!