Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА II
Шрифт:
«Учитель, – мелькнула мысль, – вылитый Афанасий Кузьмич, математик из школы, в которой я училась сто лет назад. И в моем туалете у них, видимо, что-то наподобие школы и есть».
Дверь за старым бесом захлопнулась, и по ту её сторону всё стихло, только слышался писк «учителя».
«А ну-ка как погашу я им свет, может, разбегутся?». Выключатель щёлкнул и в туалете начался настоящий тарарам. Потом дверь открылась, из неё с деловым видом вышел старый бес, осуждающе посмотрел на хозяйку квартиры, и свет опять зажегся. В туалете всё смолкло и «урок» продолжился.
«Как их много, и что теперь делать-то? Куда по нужде ходить? Дела… Придется на ведро, как в детстве. Нужно принимать срочные меры и бороться с этой чертовщиной. Если пустить всё на самотек, глядишь, и из квартиры
Маргарита Филипповна так и сделала. На следующий день она принесла домой ладан и палила его допоздна, продымив всю квартиру. Бесов в этот вечер она не видела, но слышала фырканье и чихание, хотя и сама от дыма чихала то и дело. Но это её не пугало – она готова была перетерпеть и не такое, лишь бы избавиться от нечистой силы. Каждый вечер комнаты наполнялись дымом, и это на первых порах дало свои результаты – несколько дней и ночей не было слышно ни звона посуды на кухне, ни плеска воды в ванной, и туалет, занятый под чертов класс, освободился.
Это продолжалось в аккурат до женского праздника Восьмого марта. Придя с рынка домой, Маргарита Филипповна увидела в своей комнате празднично накрытый стол и даже бутылка кагора на нём стояла.
– Чудеса! – всплеснула она руками. – Кто же это вспомнил обо мне?
– Я – кто же еще? – услышала старушка писклявый голос, и из-за шкафа вышел бес с белым пятнышком на мордочке. – Ты же сама, Маргарита Филипповна, всё время жалуешься, что никто к тебе не ходит, никто не поздравляет, вот мы, черти, и решили что-то сделать для тебя. Мы не злопамятны и за ладан упрекать не станем. Садись, хозяюшка, ешь, пей – все-таки ты женщина, и это твой праздник.
Бес вышел из комнаты и хлопнул входной дверью.
«Гальку пошёл поздравлять, – подумала старушка. – Что же это такое? Никто не вспомнил обо мне в женский день кроме чертей».
Маргарита Филипповна села за стол, поела от души, и выпила стаканчик красного вина – ей было приятно.
С этого дня бесы опять стали ее частыми гостями – занимали туалет под школу, и по нужде ходить приходилось на ведро, плескались в ванной и гремели на кухне посудой, включали и выключали телевизор, когда хотели. Одним словом, началась настоящая чертовщина. Маргарита Филипповна всё это терпела в благодарность за праздничный стол. Своими выходками бесы, ей, конечно, изрядно надоели, и чаша терпения бедной женщины наполнялась. Однажды вечером она уснула, как обычно, под грохот посуды, доносящийся из кухни, под плеск воды в ванной и под звуки орущего телевизора. Среди ночи она проснулась от того, что ей показалось, будто кто-то гладит ее руку. Первая мысль, пришедшая спросонку, была о муже Петре. Но по мере того, как сознание старушки пробуждалось, она начала осознавать, что её Петруша давно лежит в могиле, а кто-то упорно продолжал её гладить. Маргарита Филипповна не на шутку испугалась и свободной рукой быстро дёрнула за веревочку выключателя светильника над кроватью. Когда же лампа осветила комнату, несчастная женщина увидела с ужасом, что рыжий черт с белым пятнышком на морде лежит, сложившись калачиком, рядом с ней на её белых простынях. Это он продолжал гладить её руку, при этом закрыл глаза и подергивал своим черным поросячьим пятачком. Жёсткая короткая шерсть на его морде терлась о плечо Маргариты Филипповны, как щётка. Вот тут она испугалась так, что даже сердце защемило. Старушка что было силы толкнула от себя беса, и тот с грохотом слетел на пол, при этом что-то пропищав на своем языке. Сама же она вскочила на кровати и завизжала, будто её резали. Бес поднялся на ноги, посмотрел на неё, хлопая своими красными глазами и водя в разные стороны длинными ушами, будто соображал, чем не угодил хозяйке. Та же продолжала орать и биться в истерике. Чёрт что-то пискнул напоследок и поковылял к двери, все время оглядываясь, как бы с обидой. Когда истерика закончилась, в квартире было уже тихо, как в могиле. До утра Маргарита Филипповна не сомкнула глаз и, как только к восьми часам явилась в церковь, первое, что она сделала, это нашла отца Тихона – известного борца с нечистью.
– Что же мучилась-то, матушка, столько времени? Что раньше-то не поведала мне о бесах, я бы их мигом вывел.
– Да всё как-то, отец Тихон, надеялась на свои силы. Но моих бесов ничего не берёт – ни молитвы, ни ладан. Может, у меня какой-то особый их вид поселился – мутанты какие-нибудь?
– Да, кто их разберет-то, матушка, – мутанты они или не мутанты? Нечисть она и есть нечисть. Но вы не волнуйтесь, я в бесах толк знаю и помогу вам, будьте спокойны.
Маргарита Филипповна заулыбалась, заручившись обещанием помощи самого отца Тихона.
– А когда, батюшка, вы займетесь чертями?
– А зачем оттягивать – ещё причинят вам какую-нибудь порчу? Сегодня после службы я и освящу ваше жилище.
Маргарита Филипповна пела в этот день с подъемом и радостью – она предвкушала спокойный сон ночью, которого у неё уже давно не было. И вот к вечеру, после службы, отец Тихон перешагнул порог её квартиры облачённый в рясу с большим серебряным крестом на шее. Из сумки он достал кадило и попросил спички, чтобы поджечь ладан. Из этой же сумки он достал кропило и пластиковую бутылку со святой водой.
– Матушка, у вас подходящей посуды, поприличней не найдется для святой водицы?
– Хрустальная чаша подойдет? – засуетилась Маргарита Филипповна.
– Пожалуй, будет в самый раз.
Сделав все необходимые приготовления к ритуалу, отец Тихон прочел подобающие для этого дела молитвы, обошёл все комнаты с дымящим кадилом, бормоча какие-то слова себе под нос, потом святой водой окропил все углы и елейным маслом на дверях и окнах поставил метки в форме креста, чтобы нечистой силе были перекрыты все доступы в жилище. На этом процедура освящения закончилась, и священник с облегчением вздохнул.
– Ну, вот всё, матушка Маргарита Филипповна, бесы больше вас донимать не будут – это я вам гарантирую твердо.
После дел праведных, вдвоем со старушкой они на кухне попили чаю с печеньем и расстались.
Как и обещал отец Тихон, бесов он вывел начисто. Святая вода, молитвы, дым ладана и елей подействовали на них как, дихлофос на тараканов, – в квартире наступили тишина и спокойствие. Поначалу Маргарита Филипповна отдыхала от бесовского присутствия – читала книги, вязала, смотрела телевизор, и даже пробовала петь от скуки, но по истечении месяца её начала одолевать тоска. Одинокая старушка не знала, куда деть себя, и грустила в своих четырех стенах. Однажды ей показалось, что на кухне зазвенела посуда, и она вбежала туда в надежде застать там беса, но, увы – кухня была пуста. Туалет тоже никто не занимал, и Маргарита Филипповна начала беспокоится о том, где же теперь учатся бесенята, где нашёл пристанище их старый учитель? И вот однажды, бесконечно длившимся днём, когда в церковь ей идти было не нужно, она, в сердцах закинув в дальний угол вязание, выключив надоевший телевизор, вышла из квартиры и позвонила в дверь напротив, на своей же лестничной площадке.
– Гадина, ответь мне, где сейчас твои черти? – спросила Маргарита Филипповна, соседку. Молодая худощавая женщина с копной лохматых рыжих волос на голове, уставилась на старуху.
– Мои черти? Где же им быть? В школе, конечно.
– Так, у тебя тоже школа?
Женщина в удивлении подняла вверх брови.
– А как же? – ответила она. – Куда от неё деться?
– Да… И со школой плохо, и без неё тоска.
– Вот именно. Если бесенята должны учиться в школе – пусть учатся, и нужно им помогать по мере сил.
– И я так думаю. Так ты скажи своим, чтобы меня навестили, а то помру я со скуки. Так им и передай, мол, Маргарита Филипповна очень жалеет, что так круто с ними обошлась. Пусть не держат зла и навещают меня, старуху.
– А что случилось-то? – соседка заволновалась.
– Да напугалась я сама не знаю чего, как девчонка, ну и… – пожилая женщина горестно махнула рукой и пошла к себе. – Одним словом, передай им, что тоскую я.
Дверь за ней захлопнулась, а Галина ещё постояла, раздумывая над словами соседки, пожала плечами, и зашла к себе…