Победный ветер, ясный день
Шрифт:
— Почему же они развелись, если, как вы утверждаете, ему было все равно?
— Это вы у нее спросите, для протокола. Но, в общем, друзьями они остались, уж не знаю, чего ей это стоило. Иначе Лике просто пришлось бы уйти из «Лиллаби».
Бычье Сердце вспомнил лицо балеринки, художественно подсвеченное ненавистью. Никакого намека на «остались друзьями» в этом лице не было.
— Правда, в последнее время отношения у них испортились. Из-за ведущей партии в нашем супер-пупер-проекте.
— Валевский сомневался? — спросил Бычье Сердце. — Или просто не утвердил ее на роль?
— В
— То есть роль была отдана ей, а потом отобрана?
— Да. Появилась новая звезда. Трогательная такая скромница. В третьей сотне приходила пробоваться в кордебалет и моментально взлетела. В классическом танце она, конечно, ни в зуб ногой, но темперамент! Есть в ней что-то такое, без дураков.
Завораживающее. Изюминка, одним словом. Отшлифовать как следует — и бриллиант получится.
— И как зовут новую приму?
— Афина. Афина Филипаки.
Что ж, красивое имя. Звучное. Это тебе не какая-нибудь там Птицына-Куницына.
— Роман последние полторы недели с ней носился, но в открытую с Ликой не конфликтовал. А слухи все равно уже пошли.
Просто зачеркнуть фамилию — на это у слухов полномочий не было, но вот приписать к фамилии экс-примы вопрос — вполне, вполне…
— В прошлый четверг Лика потребовала объяснений, тут-то Роман все и вывалил. Предложил ей вторую по значимости партию. Но для Лики это равносильно тому, что быть сосланной в гардероб на выдачу пальто.
— Был неприятный разговор?
— У Макса в кабинете раздавался какой-то шум. Но двери в таких случаях прикрываются плотно, — дипломатично ушел от ответа Лу Мартин.
— А Мюрисепп?
— Мюрисепп ничего не решает. Никто ничего не решал, за, исключением Валевского. Теперь Лика может торжествовать.
Романа больше нет, а это значит, что и новой примы не будет, уж Лика постарается.
К тому же есть вероятность, что проект перейдет к Мюрисеппу, а Мюрисепп известный куницынский подкаблучник.
— А ваш директор сказал, что проект может вообще закрыться…
— Проект останется. В него уже вбухана куча денег.
— Понятно. Расскажите-ка мне о пятнице.
— О вечеринке у Грэга? Да ничего особенного на ней не было: вечеринка как вечеринка. Половина «Лиллаби» приволоклась, засвидетельствовать почтение. Были еще какие-то художники, несколько журналистов, пара-тройка актеров с «Ленфильма». Типично русская попойка, Грэг был на ней единственным иностранцем. Но пьет он как русский, нужно отдать ему должное, Основная масса подтянулась к девяти, тогда же ждали и Романа. Грэг, кажется, даже звонил ему на сотовый. В одиннадцать появились Мюрисепп с Куницыной. Злые, как собаки. Рассказали про всю эту бодягу с Валевским. Грэг выразился в том смысле, что Роман встретил девушку своей мечты.
Какую-нибудь цветочницу, как у Чаплина.
Это было темой вечера, пока водка не кончилась. Пошли за водкой, ну и проветриться заодно…
Все это Бычье Сердце уже слышал от Куницыной и Мюрисеппа, за исключением версии с цветочницей. В ней было рациональное зерно, и зерно это проросло в убийство. Если вместо цветочницы подставить преступника.
Вполне вероятно, что Роман Валевский встретил кого-то. И эта встреча оказалась для него настолько важной, что он даже не вернулся к машине. И к ожидавшим его людям. А через два с половиной часа «гения танца» не стало…
— Вы провели на вечеринке всю ночь?
— Большую ее часть. Ближе к утру отогнали джип Романа к «Лиллаби». Это я уже помню не очень хорошо.
— А Мюрисепп и Куницына никуда не отлучались? Может быть, кто-то один из них?
Лу Мартин проницательно захихикал:
— Майор! У вас совсем не милицейское воображение. Я, положим, тоже недолюбливаю наших священных животных, но зачислить их в убийцы — это слишком.
Бычье Сердце и сам понимал, что слишком. Даже если предположить невероятное и смириться с мыслью, что эти два дохляка задумали извести Валевского. Но проклятый кооператив «Селена»! Слишком далеко и совсем уж бессмысленно. Чтобы обернуться из конца в конец, потребуется часа два с половиной — три, никак не меньше.
При самом благоприятном раскладе. Кроме того, и Векслер, и теперь вот Лу Мартин утверждают, что «священные животные» появились на шабаше в одиннадцать. Или сразу после одиннадцати. А по предварительным данным экспертизы, смерть Валевского наступила в районе полуночи.
Конечно, данные еще будут уточнены при вскрытии, но вряд ли время изменится кардинально. Кроме того, в эллинг Рома-балерун попал, будучи в полном здравии…
— Еще кофе? — спросил Лу Мартин.
Кофе категорически отказывался лезть в глотку Бычьему Сердцу. Да и высококалорийным Лу Мартином майор объелся до тошноты. Кроме того, существовала реальная опасность, что в кафешку, находящуюся на пересечении всех торговых путей из «Лиллаби», может завернуть Дейнека. Просто так, по закону подлости.
Ничто не мешало уйти, но без комментариев все еще оставалась одна реплика Лу Мартина: «С головой у Ромы было далеко не все в порядке. Особенно в последнее время».
В каком контексте у Валевского было не все в порядке с головой? И в чем выражался этот «непорядок»? И как долго длилось «последнее время»?
— Я бы хотел уточнить вот какой момент… Если я правильно понял, Валевский отличался определенной эксцентричностью поведения? — по максимуму смягчил формулировки Бычье Сердце.
Лу Мартин, казалось, только и ждал этого вопроса. Он откинулся на стуле, потеребил пальцами серьгу в ухе и пристально взглянул на Бычье Сердце.
— Это долгая история.
— Ничего. Я готов ее выслушать.
— Я не настроен говорить об этом сегодня. Как-нибудь в другой раз. Если вы не возражаете, конечно.
— Когда? — В голосе Бычьего Сердца невольно проскользнули нотки плейбоя пенсионного возраста, добивающегося свидания у юной прелестницы.
— Ну, не знаю, — закапризничал Лу Мартин. — Может быть, завтра… У меня репетиция до восьми. Подъезжайте к «Лиллаби»…
Бычье Сердце выполз из кафешки выжатый, как лимон. Никогда еще допрос свидетеля не давался ему с таким трудом.