Побег из армии Роммеля. Немецкий унтер-офицер в Африканском корпусе. 1941—1942
Шрифт:
Кроме того, если дело дойдет до стрельбы, то крыша кабины будет только мешать. Придется останавливаться, выходить наружу и нажимать на спусковой крючок, не зная, будет ли у тебя время забраться в кабину и продолжить свой путь.
Спереди донеслось гудение мощного мотора – по дороге кто-то ехал. Я прекратил осмотр джипа, запрыгнул на свое сиденье и отправился в путь. Навстречу мне шел большой пятитонный грузовик «фиат», и я нажал на газ. Шофер с затуманенным взором и черной бородой помахал мне рукой и проехал мимо.
Я надеялся, что в Дерне еще не хватились «бедфорда» и не понаставили повсюду часовых, чтобы те спрашивали
Я решил, что надо изменить внешний вид своего автомобиля, иначе, в конце концов, я нарвусь на человека, который обвинит меня в угоне английской трофейной машины у люфтваффе. Я ехал на полной скорости, надеясь поскорее добраться до того места, где можно будет заняться этим делом без посторонних глаз.
Проехав с час по Виа-Бальбия, я свернул на узкий песчаный проселок, вдоль которого росли густые кусты. Объезжая острые, выщербленные углы скал, я добрался до пустыря размером с футбольное поле. В дальнем его конце виднелись развалины сарая, который не так давно сгорел, но под его крышей из проржавевшего гофрированного железа можно было укрыться от солнца.
Оставив джип на краю пустыря, я осмотрелся, но, кроме чириканья маленьких птичек, ящерицы, промелькнувшей в кустах, да скрипа ржавого железа, не услышал и не увидел ничего.
Я завел джип в обгоревший сарай, крыша которого давала вполне приличную тень. Я знал это место еще с тех пор, когда был доблестным солдатом вермахта, и поэтому нашел его так быстро. Метрах в трехстах отсюда было море, и я предвкушал, как погружусь в его воды.
Обойдя сарай кругом и убедившись, что на земле нет следов ни шин, ни сапог, я понял, что сюда давно уже никто не заезжал.
Мало кто знал об этом заброшенном гараже. В цементном полу были сделаны ямы для смазки машин, а у стены стояли полу сгоревшие верстаки – вот и все, что осталось от прежних времен.
Пообедав неизменным «стариком» (тушенкой) и запив его водой, я вытащил из джипа все свои пожитки и устроил в одной из ям постель. Глубина ее была не менее метра, и я легко мог превратить ее в окоп, если вдруг в сарай вздумают заглянуть военные полицейские.
После этого я без промедления занялся джипом. При виде огромного количества гаек и болтов, крепивших кабину к кузову, я решил, что создатели «бедфорда» слегка переборщили. У меня ушло несколько часов на их откручивание. Наконец я снял неуклюжую квадратную крышу, и джип сразу же стал выглядеть изящнее. Крыша, с прикрепленным к ней ветровым стеклом, с громким стуком упала на пол. Хорошо еще, что стекло не разбилось.
Избавившись от лишнего железа, я забрался на сиденье водителя и изучил результаты моих трудов. Я остался очень доволен ими – теперь у меня был прекрасный обзор со всех сторон.
Ближе к вечеру я укрепил вертлюг пулемета на приборной доске и слегка выдвинул его на капот. Теперь, поставив сюда пулемет, я мог не вставая с сиденья стрелять из него вперед, а улегшись на капот, в случае необходимости, вести огонь в противоположном направлении, поверх багажника.
Когда наступила ночь, джип полностью преобразился. Смазав его снаружи отработанным маслом, я обстрелял его песком, который закрыл рисунок и цифры, нанесенные на крыле, а также изменил его цвет. Теперь мой автомобиль будет сливаться с пустыней – я придумал для него прекрасный камуфляж.
Во время работы я с ног до головы измазался машинным маслом и песком.
Глава 20
НЕОЖИДАННАЯ СМЕРТЬ
Когда я пробежал босиком через кусты на берег и нырнул в море, первые лучи поднимавшегося над Средиземным морем солнца разогнали остатки мрака.
К тому времени, когда с помощью тряпки, пропитанной бензином, я стер со своего тела всю грязь, начался новый жаркий день.
Полотенца мне не потребовалось. Я надел чистые шорты, которые принес с собой, а старые, пропитанные машинным маслом, сжег.
На этом мое преображение закончилось. Босиком, голый по пояс и без головного убора, но с автоматом в руке, я стал пробираться через кусты к сараю, где стоял мой джип.
Но здесь меня ждал неприятный сюрприз. В разрушенный сарай входили два араба в красочных одеждах, служившие в итальянском полицейском патруле, который разъезжал на верблюдах.
Я словно прирос к месту, переводя взгляд с двух мужчин, исчезнувших за дверью, на большого жирного скорпиона в нескольких дюймах от моих ног. «Параграф девятый устава пустынной службы, – пронеслось в моем мозгу. – Не ходить босиком, чтобы не наступить на гнезда различных насекомых, укусы которых могут вызвать инфекционные заболевания, а также не подвергнуться смертельному укусу скорпионов». Я совсем забыл и о змеях.
Но арабские полицейские были для меня опасней всех кусачих тварей и ползучих гадов, ведь они пришли, чтобы арестовать меня и отдать в руки расстрельной команды.
Крадучись я пересек пустырь. Пройдя вдоль гофрированной стены сарая, испещренной отверстиями, я снял автомат с предохранителя и осторожно заглянул внутрь.
У одного из арабов на ногах были сапоги – очевидно, это был офицер. Он стоял на краю ремонтной ямы и глядел на мои вещи, лежавшие там. Другой с интересом разглядывал джип. Судя по его босым ногам, он был рядовым. Повернувшись к офицеру, он обменялся с ним несколькими словами на арабском языке, которого я не знал. У обоих были карабины, готовые к стрельбе.
Офицер опустил дуло карабина в яму и, зацепив мушкой мою гимнастерку, вытащил ее наверх. В ту же минуту второй араб стер масло и песок с крыла моего автомобиля и показал офицеру на английский знак.
Они быстро обменялись несколькими фразами. Их возбуждение росло, и я понял, что они что-то задумали.
Держа наготове автомат, я встал в дверном проеме. Одного моего движения было достаточно – эти дети пустыни обладали мгновенной реакцией. Одним быстрым движением они развернулись в мою сторону, одновременно вскидывая карабины для стрельбы.
Я дал очередь из автомата. С пола поднялись фонтанчики пыли и цемента, офицер упал в яму, а рядовой скрючился на полу у джипа. В несколько прыжков я оказался у ямы – одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что лежавший в ней мертв. Другой араб застонал, потом бешено задергал руками и ногами и также испустил дух.
Я вставил в автомат новый магазин. Схватив две гранаты, я выскочил через ближайшую ко мне дыру в стене наружу, обежал сарай и бросился в кустарник. Я быстро отошел на пятьдесят шагов от сарая, держась позади кустов, и заполз под колючий куст, не обращая внимания на уколы шипов.