Побег из Рая
Шрифт:
Володя Штормин вышел из опорного пункта милиции, когда над городом уже нависла ночная мгла. Улица Рабочая, расположенная в центре Саратова, хорошо освещалась, но была немноголюдна в эти часы в отличие от проспекта Кирова или улиц Горького и Радищева, где молодежь могла проводить досуг в немногочисленных кафе и барах. До общежития было рукой подать, всего каких – то двести, триста шагов. У строительного техникума Штормин заметил три фигуры, молодую женщину в бежевом плаще, держащей в руках букет сирени и двух парней крепкого телосложения
Вдруг женщина громко закричала:
– Помогите!
Штормин не задумываясь, в мгновенье ока, подлетел к странной троице. Один парень схватил женщину за горло и пытался душить ее. Второй замахнулся, чтобы ударить ее кулаком наотмашь. Володя высоко подпрыгнул и ударом йоко – гери сразил второго парня наповал. Первый машинально оттолкнул от себя женщину, развернулся в сторону Штормина и принял боксерскую стойку. И тут Володя схитрил. Он очень любил этот хитрый удар, который боксеры, в отличие от каратистов и мастеров других боевых искусств Востока, всегда пропускают. Штормин пробил ура – маваши – гери, сложный, но мощный удар ногой с разворотом на сто восемьдесят градусов. Соперник не устоял и, потеряв сознание, рухнул на землю. Женщина вновь громко закричала, выронив ветки сирени из рук:
– Убивают!
Но Штормин как, ни в чем не бывало, развернулся и направился в общежитие. Он сделал уже десяток шагов, прежде чем услышал за спиной хриплый голос женщины:
– Молодой человек, ради бога, подождите.
Володя обернулся. Незнакомка шаткой походкой, прихрамывая на правую ногу, спешила к нему. Она показалась Штормину симпатичной, даже красивой, вот только косметика поплыла по ее раскрасневшемуся лицу.
– Я думала, это Антон.
– Какой Антон? – не понял ее Володя.
– Я вас спутала с Антоном. Он куда – то отошел и должен был вернуться.
– Кто такой Антон?
– Да так, один мерзавец, приятель моего мужа. Он очень опасный тип.
– Как те двое? – усмехнулся Штормин, внутренне гордясь своим превосходством.
– Нет, Антон – мент. Нам надо срочно уходить отсюда. Надеюсь, вы проводите меня до дома. Я живу совсем недалеко. На улице Рабочей напротив университетского общежития. Меня зовут Анастасия, можно просто Настя.
От нее пахло вином, сигаретами и дорогими духами. А в огромных голубых глазах отчетливо просматривались испуг и надежда на спасение.
– А меня зовут Владимир, – представился Штормин. И я как раз живу в том общежитии. Давайте я вас провожу до дома.
Настя улыбнулась загадочно, видно, она умела быстро находить контакт с мужчинами.
– Можно я возьму вас за руку? – произнесла она тихим томным голосом. – Я вся дрожу от страха.
Штормин и рта открыть не успел, как она вцепилась в него и повела за собой.
Они поднялись на второй этаж пятиэтажного дома. Настя из кармана плаща достала ключи, вставила их в замочную скважину.
– Володя, помоги, я не могу провернуть ключ.
Штормин попытался открыть дверь, но замок не слушался.
– По – моему, это не тот ключ, – произнес Володя, ковыряясь в замке.
– Точно, не тот, – хихикнула Настя. – Это ключ от маминой квартиры. А свой я, наверное, оставила у нее.
– Что будем делать? – спросил Володя.
– Ломать. Сможешь дверь выбить ногой?
Штормин усмехнулся:
– Не далее как час назад я уже высадил одну дверь. Но та открывалась внутрь, а эта – наружу. Может, вас отвести к маме? Она далеко отсюда живет?
– Нет, к маме не надо! Ты что! Мама учительница, она будет всю ночь ругаться и воспитывать меня. Володя, ломай дверь.
– Ну, как хочешь, – Штормин крепко ухватился за дверную ручку, – видимо, миссия у меня сегодня такая – уничтожать двери.
Они и не заметили, как легко перешли на «ты». Что – то легкое и доступное почувствовал Володя в общении с Настей. Притягательное и запретное. Как адамово яблоко в раю.
Штормин резко дернул дверь на себя. Раздался хруст вывороченного косяка, дверь распахнулась.
– Прошу, мадам, – усмехнулся Володя, довольный своей силой. Он развернулся и сделал несколько шагов в сторону к лестничному пролету.
– Постой! – крикнула Настя. – Ты куда?
– В общежитие напротив. Я там живу.
– Нет, Володя, вернись, – взмолилась Анастасия. – Я боюсь ночевать одна со сломанной дверью. Тем более эти придурки знают мой адрес и в любой момент могут нагрянуть.
В ее голосе было столько страдания, столько страха, что Володя вернулся. Да и интуиция подсказывала ему, что эта история еще не закончена, что у нее есть весьма романтическое продолжение.
На кухне у Насти царил бардак. Было определенно видно, что недавно здесь гуляла большая компания. На столе стояли пустые винные бутылки, граненые стаканы, валялись грязные вилки, хлебные крошки, в пустой консервной банке торчали разносортные окурки. Раковина была заполнена до краев грязной посудой. Воздух был спертый, наполненный запахами подгоревшей картошки и прокисших щей.
– Хочешь выпить? – спросила Настя, открывая дверцу холодильника. – У меня есть «херес». И слегка засохший лимон. А хочешь, я тебе яйцо всмятку сварю. Как раз одно осталось. На развод. Какое гадкое слово – развод!
И она вновь невесело рассмеялась.
Штормин внимательно разглядел свою новую знакомую. Она была молода, красива, но первый тлен порочной жизни уже затронул и лицо ее и фигуру. Такие женщины, наделенные от природы привлекательностью, к сорока своим годам теряют всякий интерес к жизни. Вино «Изабелла» становится единственной подругой, родня отворачивается, мужчины брезгуют. И до веревки с мылом остается один легкий шаг.
– А где же твой муж? – спросил Володя. – Ты говорила, что ты замужем.