Побег
Шрифт:
Он хотел добавить: "Когда был таким же деятельным, как ты", - но потом решил, что не стоит.
– Значит, ты сможешь завести драйгер и управлять им, да?
– все тем же спокойным голосом спросил Льош.
– Все-таки авантюра...
– устало выдохнул Кирилл и, откинувшись назад, снова прислонился спиной к бараку.
– Возможно, - согласился Льош.
– Но никакой шанс, как бы не мала была его вероятность, я упускать не собираюсь.
– Давай, давай...
– Что ты предлагаешь?
– хриплым голосом спросил Энтони и прокашлялся.
– Если это действительно шанс, то я за Кирилла ручаюсь. Он сделает все, что нужно. Сдохнет, но сделает.
Льош посмотрел на Энтони, на Кирилла.
– Что, убеждаешься, на самом ли деле сдохну?
– съязвил Кирилл.
Льош покачал головой.
– С тобой не соскучишься, - усмехнулся он.
– Но, может быть, это и к лучшему...
Он подтянул под себя ноги и сел по-турецки.
– Здесь, за бараком, - сказал он, - у усатой ограды стоит драйгер. На платформе у него лежит партия василисков - утром привезли, очевидно, подзаряжали в Головомойке. Смержи еще не успели разобрать...
– Прямо подходи, бери, - снова съязвил Кирилл.
– Помолчи!
– оборвал его Энтони.
– Пусть говорит.
– Все смержи сейчас, - продолжал Льош, - в другом конце лагеря возятся с новенькими...
– Ага!
– радостно подтвердил Микчу.
– Кругом стали, а зеленавы посеред, и все усами бегайут, лапами сучают!
– ...А у драйгера остался только один смерж.
– Только один?
– переспросил Кирилл.
– Да, один.
– В таком случае, желаю удачи. Хотя, впрочем, я тоже с тобой пойду. Постою в сторонке, посмотрю да посмеюсь в свое удовольствие. Давно я в лагере хорошо не смеялся!
Энтони вздохнул.
– Ты не обижайся, Льош, - сказал он, - но тут Кирилл прав. Не выйдет у тебя ничего. У смержей психоэкран. Метра на три ты еще подойдешь к нему, а дальше будешь топтаться на месте, как несмелый кавалер вокруг барышни...
Льош усмехнулся.
– Если только в этом все ваши возражения, то беспокоиться особо незачем. Я пройду. Дело в другом. Во времени. Слишком мало его, чтобы Голос не опередил нас болевым ударом. И вот здесь уже все будет зависеть только от тебя, Кирилл, от твоих возможностей и сноровки. Три-четыре секунды мне потребуется на смержа; секунд пять - пока ты добежишь до драйгера; еще секунд пять-восемь - завести его и секунд пять - развернуть и направить на ограду. Итого: минимально - я подчеркиваю это слово: минимально!
– секунд двадцать. Думаю, что этого будет достаточно и нас не успеют опередить. Но, на всякий случай, всем остальным, чтобы исключить всякую возможность риска, придется прыгать в драйгер на ходу.
Кирилл отлепился от стенки барака.
– Не знаю, насколько все это продумано, - проговорил он, - но посчитано хорошо. Можно даже сказать, со знанием дела...
Он стер со своего лица язвительную усмешку.
– А теперь давай поговорим серьезно. На твои подсчеты и секунды мне, собственно говоря, наплевать. Я сделаю все, что смогу и на что способен, но меня все же интересует один вопрос: как ты справишься со смержем?
Льош широко улыбнулся.
– Пусть это пока останется моей маленькой профессиональной тайной.
Кирилл скривился, как от зубной боли.
– С авантюристами, пройдохами и проходимцами дел не имел и иметь не желаю!
– отрезал он.
– Прекрати бобчать!
– заорал вдруг Энтони.
– Не будет он, видите ли! Будешь! Все будешь делать, что прикажут! Тоже мне, праведник нашелся! Как баран на бойне, только когда на мясо тянут сопротивляешься, а сделать что-нибудь до этого - мозги не варят! Пойми, это наш первый и по-настоящему большой шанс. И, может быть, последний... Во всяком случае для меня - уж в этом я уверен точно.
– Ладно, - сказал Льош.
– Хватит.
Он встал и отряхнул брюки.
– Пока мы тут обсуждаем прожекты и личности, время идет.
Энтони неопределенно махнул рукой, но она так и застыла на полпути.
– Что, прямо так сразу и?..
– Он удивленно вскинул брови.
– А что ты предлагаешь? Сидеть здесь и вырабатывать обстоятельный план, чтобы он был без сучка, без задоринки? Извини, но размусоливать некогда. Или сейчас, или... Или упираться всеми копытами на бойне.
Льош шагнул в сторону, но тут же остановился и обернулся к Кириллу.
– Идем, Кирилл, - сказал он.
– Остальных попрошу не высовываться из-за бараков, пока я не покончу со смержем. Незачем его настораживать.
Кирилл нехотя поднялся, глянул на Энтони. Негр молча кивнул. И Кирилл побрел, огибая барак, вслед за Льошем. Из-за угла высунулся Пыхчик, столкнулся с ним к носу и, ойкнув, тотчас скрылся.
– Тьфу, черт!
– сплюнул Кирилл. Что-то не лежала у него душа к затее Льоша, и хоть он в приметы не верил, не то, что, например, Евлампий из шестнадцатого барака, который пребывание в лагере приписывал проявлению высшего провидения, божьего перста, десницы и черт знает чего там еще, но столкновение с Пыхчиком почему-то вызвало у него примерно такие же ощущения, какие у верящего в приметы человека вызывает вид черной кошки, перебегающей дорогу, и еще более утвердило Кирилла в бесполезности и бесперспективности очередной попытки побега.
– Стой здесь, - бросил через плечо Льош и зашагал прямо к смержу.
Кирилл остановился. Смерж увидел их - тьфу ты! видят они нас или просто чувствует чье-то приближение, как слепые?!
– радужные переливы в студнеобразном теле исчезли, смерж резко дернулся, словно медуза от прикосновения, и собрался в полусферу. С земли прямо сквозь тело на глянцевую поверхность смержа медленно всплыл василиск.
Льош не дошел до смержа шага три - натолкнулся на его психоэкран и застыл. Затем поднял руки в стороны, словно ощупывая невидимую преграду, и стал медленно топтаться на месте.
"Умник!
– зло фыркнул Кирилл.
– Это мы уже видели! Тоже мне, укротитель смержей нашелся! Потопчись, потопчись, пройдоха, на потеху смержу... Они это любят!"
Смерж булькнул огромным пузырем и заурчал на все лады. Жерло василиска дернулось, поплыло в сторону и начало погружаться в тело смержа.
Кирилл злорадно хмыкнул, сплюнул на землю и хотел уже было отвернуться и уйти, да так и застыл на месте. Прыжка Льоша он так и не увидел. Он даже не понял сразу, что произошло. Стоял Льош напротив смержа, топтался, раскинув руки, и вдруг, как-то сразу, он уже очутился лежащим на смерже, обхватив его руками. Смерж глухо ухнул, но спружинить почему-то не смог, а неожиданно стал быстро оседать, расплываясь мелко булькающим газированным киселем.