Поберегись, детка
Шрифт:
— Прости, — говорю. — Я слишком впечатлительный.
Грэг подскочил к двери, затем вернулся, пролаял три раза — и назад.
— Надо нам поскорее отсюда улепетывать, — говорит Дуарда. Я только улыбнулся.
— Не беспокойся, — говорю. — Они не вернутся. Я сказал им, где спрятаны деньги.
— Вернутся, — отвечает она. — В том месте, где ты их спрятал, денег уже нет. Кто-то их успел прихватить.
— Ты-то откуда это знаешь.
— Потом расскажу. А пока бежим!
Она схватила меня за руку, и мы помчались. На улице темно, хоть глаз выколи. Ничего не вижу далыпе
Дуарда села за руль, а я устроился рядом. Грэг в машину не полез, а остался на страже.
— Они вернутся, а мы их здесь подождем, — говорит Дуарда. — Когда они увидят, что тебя нет, то бросятся в погоню. Ну а мы поедем за ними.
— Ладно, — говорю. — А теперь расскажи, как ты меня нашла.
— Эти двое воспользовались мною как приманкой, чтобы тебя схватить. Когда же ты очутился у них в руках, они забыли обо мне. Я думала-думала, а потом спустилась вниз. Увидела твою машину. Села в нее и помчалась прямо к тебе домой. Там я увидела вдову Паранко, которая рылась в холодильнике. Она принялась уплетать вареную ветчину, а я спряталась и стала следить за ней. Вдруг она кинула на пол ломти ветчины и стала распихивать по карманам ассигнации. Я бросилась на нее. Она огрела меня чем-то по голове, и я потеряла сознание. Меня привел в чувство Грэгорио, который нежно лизал мое лицо.
— Рассказывай дальше, — говорю.
— Когда ко мне вернулись силы, мы решили с Грэгом спуститься и слетать в полицию. Только мы вышли на улицу, как Грэг навострил уши. Вижу, у тротуара стоит черная машина марки «фролей-49». Грэг исчез во дворе, а я стала ждать. Вскоре он вернулся. Радостно помахал хвостом и дал мне понять, что хочет сесть в твою машину. Я помогла ему взобраться на заднее сиденье, а сама села за руль. Фары я зажигать не стала. Немного спустя из дома вышли двое — Ат Шалфейчик и какой-то незнакомец — и сели в «фролей». Только они тронулись, мы за ними. И вот так добрались до того дома.
— Вы с Грэгом в полном порядке. Чистая работа, — говорю.
Она молчит, и я слышу треск кузнечиков и кваканье лягушек.
— Расскажи мне о той ночи.
— Ты был очень мил со мной. Но с тех пор произошло столько всяких событий, что…
Она умолкла и смотрит на меня.
— Я ничего не помню.
— Совсем ничего?
— Совсем.
— Как жаль! — вздыхает она. — Мы познакомились в баре «Солдат-задира». Ты и этого не помнишь?
— Нет, — отвечаю.
— Ты был уже под мухой, — говорит она. — У них не осталось «Бур…
Она оборвала фразу на полуслове. Фары машины прорезали тьму и осветили дорогу за леском.
— Вон они.
Мы молча наблюдали за машиной, которая остановилась у дома с кирпичной стеной.
Желтый и долговязый выскочили и бросились в дом. Минут через пять они появились снова, сели в «фролей» и помчались. Я подсадил Грэга, Дуарда завела мотор. Мы подождали, пока они отъехали подальше, и в погоню. Догнали их уже на автостраде.
— Что за тип этот Ат Шалфейчик? — спрашиваю.
Дуарда искоса взглянула на меня.
— Он
Я даже присвистнул. Уж больно часто последнее время мне приходится слышать имя этого Блю Катарро. Говорю об этом Дуарде.
— Да ну! — восклицает она и как-то странно улыбается.
— Детка, — говорю. — Ты что-то от меня скрываешь.
Он а покачала головой, и вдруг нас как тряхнет. Мотор чихнул и заглох, и мы остановились у самого тротуара.
— Что случилось? — спрашиваю.
— Кончился бензин.
— Только этого не хватало, — говорю. — Ну, Грэг, выручай!
Я открыл дверцу, Грэг спрыгнул на землю и помчался за этим паршивым «фролеем».
— Что теперь будем делать? — говорит Дуарда.
— Пойду поищу, где бы заправиться бензином. В километре отсюда мой приятель Уго как раз держит бензоколонку.
— А я? — спрашивает.
— Подожди меня здесь, — отвечаю.
Вылезаю из машины и иду. Нахожу бензоколонку и велю Уго налить мне пять литров. Я расплатился, взял ведро и потопал назад. Наконец я добрался до машины, поставил ведро у радиатора, открыл дверцу и без сил повалился на сиденье.
— Дуарда! — зову. Никакого ответа. Поглядел вокруг, нет ее. Вылезаю, па дороге ни живой души. Под машиной никого. В багажнике тоже.
— Вот это, — говорю, — финт ушами. Взяла и смылась.
Я налил бензин, включил мотор и поехал. У бензоколонки остановился, вернул Угу ведро и покатил дальше.
Глава двенадцатая
В «Морено» меня встречают как старого знакомого. Я приглашаю безухого приятеля станцевать со мной ча-ча-ча
Тут я вспомнил, что прекрасная вдова улизнула с моими деньжатами. Нет, я обязан распутать этот узел, не то я скоро рехнусь. И на память мне пришел «Морено».
Я опрокинул стаканчик «Бурбона», вскочил в машину и прямым ходом рванул в «Морено». Через десять минут я подъехал к ночному клубу. На стоянке красовалось штук пятьдесят шикарных машин. Я поставил свою возле роскошного «кабралля» с бархатистыми стеклами. Вход в «Морро» ярко освещен, и неоновая вывеска бросает голубые блики на самую середину улицы. У дверей портье в синем мундире с золотыми пуговицами преграждает путь всякому, кто вздумает проникнуть в клуб без особого разрешения. Я отстранил его мизинцем и прошел внутрь.
Подскочил официант и показал свободный столик.
— Спасибо, — говорю. — Это мне подходит.
Сажусь за стол и заказываю бутылку «Бурбона». Официант отправился выполнять заказ. Я воспользовался этим, поднял занавес и юркнул в маленькую боковую дверцу.
Розовая занавесь скрывала от любопытных глаз большущую прихожую, задрапированную желтым шелком. За низенькой стойкой восседал благообразный напомаженный синьор в двубортном синем костюме. Не успел я представиться, как он одарил меня самой любезной из своих улыбок. Вскочил, подошел к двери, отворил ее с низким поклоном.