Побочный ущерб
Шрифт:
Пока хозяин кабинета говорил, улыбка Волковой успела эволюционировать в довольный оскал, а узкое лицо Каполева сигнализировало что-то среднее между «да чтоб вы сдохли» и «когда же всё это закончится», разумеется, не выходя за границы допустимого протоколом.
— Точно так, товарищ министр! Разведке, а точнее всем нам, нужен объект «Мальвина», моей эскадре нужна база снабжения. И волки сыты, и овцы целы, и пастуху – вечная память.
Рехгази провел ладонью по лицу, словно снимая паутину.
– Вы предлагаете ограбить частное лицо, практически, причем частное лицо, которое подносит Альянсу его снаряды. Одна только мысль о возможных последствиях на геополитической арене…
Волкова упрямо наклонила голову
– Мы не обкрадываем невинных овечек, Василий Юрьевич. Я не обладаю полной базой, но даже то что я могу читать сейчас в донесениях разведки, - адмирал не пыталась скрывать, что параллельно с диалогом просматривает донесения, пользуясь своим высоким уровнем допуска и ускоренными аналитическими способностями кибермозга, -достаточно чтобы увидеть, насколько вольно Вэнь-и обходится со своими разработками. Их первые проекты – эсминцы серии Потомак – оказались в руках “народных генералов” спустя всего три года после принятия их на вооружение. Ракетами «Самум» же было сбиты более трех десятков наших и Ниппонских торговцев, когда «неизвестные группы» начали рейд на торговых путях в 1102 – а это тоже их ранняя разработка и тоже преподносилась как эксклюзив флота Альянса.
Министр покачал головой:
– Да, Ирина Антоновна, они производят оружие. Да, оружием убивают людей, но всё равно Вень-И остается в глазах международного права гражданской целью. Они частные лица – не держат армии, не контролируют систем, подчиняются законам Альянса на своих объектах и так далее. Точно так же как наши верфи и заводы подчиняются нашим законам.
– Но нашим оружием торговцев не сбивают, Василий Юрьевич! Террористам и отморозкам мы эсминцы не продаем. Вэнь просто не может не знать, для чего используется по крайней мере часть его техники – и этого на мой взгляд достаточно, чтобы сделать его вполне справедливой добычей.
Рехгази скривился:
– Ирина Антоновна, я понимаю, о чем вы говорите и, положа руку на сердце, я с вами абсолютно согласен. То, что позволяют себе корпорации и картели Коалиции зачастую аморально и жестоко по любым меркам, но мы должны думать о том, как наши действия выглядят со стороны. Мы не можем просто взять и нанести такой удар по частной корпорации – это будет аукаться в наших отношениях ещё сотню лет.
Лицо долго молчавшего Каполева вдруг стало отрешенным, и он почесал большим пальцем подбородок.
– Если только этот удар будем наносить мы сами.
– Поясните, - повернулся к нему Рехгази.
– Ну, я согласен с вами, господин министр – риск проведения военной операции при таком раскладе неоправданно велик – но почему? Потому что как бы я не прятал концы в воду, круги на ней все равно выдадут тот факт, что что-то затевается и постфактум укажут на источник. Даже при идеальном исполнении, Евростаг будет прекрасно знать в кого тыкать пальцем. Но что если мы поступим по-другому? Что если мы сделаем военную операцию частью большего плана, нет не плана даже… что если эта операция произойдет пока в самой компании начнется серьёзный кризис управления? Вы знаете, как это у них бывает – толпа директоров вгрызается друг другу в глотки, извлекается самый неожиданный компромат и уничтожается куча документов – кто в таком случае заметит исчезновение одной, пусть и крупной, станции? А если и заметит, разве не спишет его на последствия внутренних дрязг?
Волкова уставилась на Каполева с нескрываемым удивлением – оказаться с ним по одну сторону баррикады она явно не ожидала. Да и министр, справедливости ради, не мог сходу предъявить изъянов к этой идее. Кроме, возможно одного:
– И во сколько нам обойдется такой кризис?
– Ну, мы конечно потеряем агентуру в самой корпорации, да и кое-кого из соседних картелей придется отзывать, но в целом потери будут не столь существенны, особенно учитывая, что Вэнь-и скорее всего такого кризиса просто не переживет.
Министр откинулся в кресле и задумался. Наконец он медленно кивнул:
– Должен признать, мне нравится. И вы правы, Герман Юрьевич: при таком раскладе наши руки будут чисты настолько, насколько это возможно. Вопрос в том, сможете ли вы провернуть подобную затею?
– Я не вижу особых проблем. Опрокинуть более старый, более крупный картель, запустивший свои щупальца в политику так, что на их концах оказались ведущие лидеры правящих партий у нас бы, однозначно не вышло, но Вэнь-и – компания молодая и её влияние на этой арене минимально.
Рехгази положил руки на стол и прикрыл глаза.
– Хорошо, через сколько вы сможете предоставить более-менее подробный план?
– Через неделю. Реализовать его скорее всего получится в течении полугода.
– А сколько вам надо времени для сбора своей эскадры, Ирина Антоновна?
– Два месяца. Три, если у “Истры” возникнут проблемы с логистикой.
– Что ж, значит при самом плохом раскладе – не более года… Что ж, - Рехгази глубоко вздохнул, - я поддерживаю эту операцию. Предоставьте мне все необходимые сведения и подготовьте планы в течении следующего месяца.
Глава 1
Демократическая Коалиция Лемани стала первой официально признанной Старой Землёй державой внешнего пояса. Канцлер Раймонд Бейнц вошёл в историю как человек, положивший начало новому государству, заключив союзный договор между Федерацией Кэвилла и Демократической Республикой Гессен-Тюрингии. Подписание состоялось на нейтральной на тот момент планете Лемань. После принятия в свой состав графств Авалона Коалиция оформила принятое сейчас политическое устройство, с этого же момента отсчитывается новая эра летоисчисления – After Reunion (AR). В дальнейшем Коалиция ещё несколько раз расширялась за счёт вновь открытых нейтральных миров “Южного пограничья”.
(…) Традиционные правящие органы Коалиции – двухпалатный парламент Евростаг и кабинет министров с избираемым каждые десять стандартных лет канцлером. Каждая из планетных систем, входящих в альянс «постоянных членов», представлена в верхней палате двумя депутатами. Количество депутатов в нижней палате определяется согласно индексу EOPR (Economy Output and Population Rating), и обычно составляет от одного до семи представителей. На данный момент на правах постоянных членов в Альянс входит 35 систем, кроме того имеется пять систем, ожидающих получения статуса постоянных в течение следующих пятидесяти лет и 34 протектората.