Побратимы Гора
Шрифт:
– Даже не прикоснувшись ко мне, Вы очень возбудили меня, - пожаловалась она.
– И теперь я беспомощно стою перед Вами на коленях.
Её мука была совершенно очевидной. Она была рабыней, и отчаянно нуждалась в том, чтобы быть взятой. И всё же я сделал немного, лишь обращался с ней как женщиной, и решительно наложил на неё мужскую власть. Я не думаю, что сейчас она имела хоть какие-то сомнения относительно её пола.
– Когда я подбежала к Вам, увидев позади вигвама, я была благодарна и счастлива. Моим намерением было добровольно подарить вам себя для
– Но теперь Вы сделали это для меня необходимым. Теперь Вы поставили меня в положение, когда я вынуждена молить о вашем милосердии!
– Это является соответствующим твоему статусу, рабыня, - усмехнулся я.
– Разве Вы не будете ко мне добры? – спросила девушка, дрожа от желания.
Я, молча, смотрел на неё и ждал.
– Вы видите меня беспомощную и нуждающуюся, умоляющую - простонала она.
– Это приличествует тебе, рабыня.
– Мужчины делают это с нами. Они разжигают в нас огонь, а затем решают, стоит ли хотя бы дотронуться до нас!
– А иногда, насколько я знаю это, девушку заставляют исполнять.
– Исполнять? – не поняла она.
– Да, её вынуждают, если можно так выразиться, заслужить, чтобы её взяли.
– Да, Господин. Это весьма обычное дело.
– Ты готова работать, ради того чтобы тебя взяли, заслужить эту честь?
– Да, Господин, - покорно сказала Оипутаке.
– Я сделаю всё что угодно.
– Но Ты должны сделать всё что угодно, так или иначе, поскольку Ты рабыня, -напомнил я.
– Да, Господин, - она застонала.
– Да, Господин.
Я смотрел на неё сверху вниз.
Она ёрзала, и сжимала свои маленькие кулачки. В её глазах стояли слезы.
– Я нуждаюсь в этом, - заплакала она.
Я присел на корточки рядом с нею, и нежно ощупал её. Она, закрыв глаза, прижала своё маленькое, горячее, влажное, округлое лоно к моей руке.
– Я чувствую, что Ты не лжёшь мне, - отметил я.
– Нет, Господин, - застонала она.
– Ошейник отлично смотрится на твоей шее, - похвалил я.
– Да, Господин.
– И твои волосы красивы, - сделал я ещё один комплемент.
– Спасибо, Господин, - поблагодарила девушка.
– Ты просишь взять тебя?
– Да, Господин.
– Вы готова заработать то, чтобы я тебя взял?
– Я сделаю всё что угодно.
– Поцелуй меня, - приказал я.
– За такую малость, - удивилась она, - я могу заработать, чтобы вы взяли меня?
– Но это должен быть поцелуй рабыни, - предупредил я её.
– Да, Господин.
Наши губы встретились, сладко и нежно, полностью и надолго. Её губы, податливые, мягкие, покорные губы рабыни, встретившись с моими вначале робко, а затем, поняв, что не будут отвергнуты или ударены, осмелев, открылись для страсти. И тогда поцелуй стал глубоким, беспомощным и горячим, и она казалась единым целым со своим поцелуем, растворившейся в нём, затем она робко отступила, предложив мне себя как рабыня, наблюдая за моей реакцией, пытаясь рассмотреть в моих глазах свой приговор, была ли он найдена приятной, и какова теперь будет её судьба.
Она
– Коснитесь меня, - умоляла она.
– Пожалуйста, дотроньтесь до меня. Я молю вас о прикосновении, Господин.
– Я не думаю, что такое уж большое касание будет необходимо, - усмехнулся я.
Стоило только мне войти в неё, и как я и ожидал, вызывая у неё состояние возбуждения, она, сжав меня в кольце своих рук, и застонав, взорвалась в неконтролируемом оргазме.
– Да, Господин, - задыхаясь, кричала блондинка.
– Да Господин! Спасибо, Господин! Да Господин!
Я подумал, что неплохо поработал с ней. Мне кажется, что её новый владелец будет удовлетворён ею. Она когда-то была холодной свободной женщиной, теперь стала многообещающей рабыней.
Некоторые краснокожие время от времени проходили мимо нас, идя по своим делам, но они не обращали внимания на нас. Для них мы были всего лишь рабами.
– Спасибо, Господин, за то, что взяли меня, - обессилено прошептала Оипутаке, -за то, что согласились воспользоваться мной для своего удовольствия.
– Ты хорошо служила, рабыня, - похвалил я.
– Я рада, - улыбнулась она, - тому, что господину я понравилась как женщина, и то как хорошо я служила.
– И как рабыня, - напомнил я.
– Да, Господин, - улыбнулась она, целуя меня.
Она отстранилась, и легла на бок с сомкнутыми ногами. Изумительная, широкая округлость её бедра была потрясающе красива. Насколько же восхитительны такие существа. Насколько естественно случается так, что мужчины должны хотеть пометить их как свою собственность.
– Дела в племени Кайил идут просто замечательно, - улыбнулся я.
– Твой владелец приобрел красивую белую рабыню. Мой Господин и друг, Кэнка из клана Исбу, сохранил свою собственную рабыню и любовь, девушка названную Виньелой, также соблазнительную белую рабыню, а мой друг, Кувигнака, после долгих лет ожидания, наконец, собирается войти в вигвам большого танца.
Я улыбнулся сам себе. Как естественно я подумал о прежней мисс Миллисент Обри-Уэллс, из высокопоставленной семьи, и когда-то дебютантки в Пенсильвании, как о всего лишь и ещё одной сочной белой рабыне в Прериях. Это было полностью соответствующим её теперешнему статусу, поскольку именно этим она и была, всего лишь домашним животным, а ещё любовью Кэнки.
– Я счастлива за него, - поддержала меня девушка.
– В стойбище заготовлено много мяса, - добавил я, - и сейчас - время празднеств, танцев, пиров, визитов и обмена подарками.
– Я сама была обменена в качестве подарка, - улыбнулась Оипутаке.
– Как я понимаю большому огорчению твоего бывшего владельца, - добавил я.
– Да, - она заулыбалась.
– И возможно наиболее замечательно, - заметил я, - кажется, что скоро будет заключён мир между Кайила и Жёлтыми Ножами. Уже теперь гражданские вожди Жёлтых Ножей находятся в стойбище.