Побудь со мной
Шрифт:
Диона понимала, что все они так усиленно хлопотали из-за нее, и была решительно настроена погрузиться целиком и полностью и в приготовления, и в счастье. Неожиданно оказалось, что в мире много тех, для кого она важна и кто важен ей.
Диона чуточку боялась, что Блейк поставит ее в неловкое положение множеством дорогих подарков. Но, начав открывать их, пришла в совершеннейший восторг и испытала облегчение, обнаружив, что все они небольшие, хорошо продуманные, а иногда и забавные. В продолговатой плоской коробочке вместо часов или дорогого украшения, которые могли бы там поместиться, лежало множество крошечных брелочков, увидев которые Диона громко рассмеялась. Миниатюрная
– Когда вы покупали одежду, с помощью которой собирались вести войну, проглядели это, - невинным голосом и со взглядом ясным, как у ребенка, заметила Серена.
– Ах, так это одежда, - удовлетворенно вздохнул Блейк.
Диона забрала тедди…то есть, вещь… то есть… и запихнула обратно в коробку. Ее щеки пылали.
– Почему все смотрят на меня?
– напряженно спросила она.
– Почему вы не открываете свои подарки?
– Потому что ты услада для очей, - наклонившись так, чтобы только она слышала его, тихонько сказал Блейк.
– Твои глаза сияют, как у маленькой девочки. У меня есть еще кое-что для тебя, что нужно будет… м-м… развернуть попозже вечером. Как думаешь, тебя это может заинтересовать?
Диона, не отрываясь, смотрела на него; ее черные зрачки расширились и почти полностью поглотили золотистую радужку.
– Я уже заинтересована, - прошептала она. Ее тело начало оживать от одной только мысли, что скоро они займутся любовью, будут лежать, сплетясь в тесных объятиях, в его огромной кровати.
– Это свидание, - усмехнулся Блейк.
Остальные подарки они открыли под взрывы смеха и благодарностей. Затем Альберта принесла горячий ром с маслом [14] . Испытывая отвращение к алкоголю из-за воспоминаний раннего детства, Диона пила редко. Но от рома не отказалась, потому что сейчас была счастлива и расслаблена. И неожиданно все прежние ограничения перестали иметь такое уж большое значение. Ром оказался мягким на вкус и согрел ее, так что, выпив один бокал, она взяла другой.
14
Горячий напиток, состоящий из рома, масла, горячей воды или сидра и специй. Готовится осенью и зимой, ассоциируется с рождественскими и новогодними праздниками
После отъезда Серены и Ричарда, Блейк помог Дионе подняться по лестнице, поддерживая рукой за талию. Он негромко смеялся.
Диона оперлась на него, позволяя принять большую часть своего веса.
– Что такого смешного?
– сонно спросила она.
– Ты. Немного пьяная и очень красивая. Знаешь, что последние пятнадцать минут у тебя на лице самая прекрасная и самая соблазнительная улыбка в мире?
Остановившись на ступеньке, она повернулась в кольце его рук и прижалась к Блейку, обвивая его.
– Ты же знаешь, что я не пропущу его ни за что на свете, - мурлыкнула Диона.
– Я прослежу за этим.
Она позволила Блейку уговорить себя надеть подаренное Сереной откровенное тедди, и они занялись любовью, не снимая его. Но затем даже этот крошечный клочок ткани, казалось, начал мешать Блейку, и он сорвал его.
– Твоя кожа прекраснее всего, - шептал Блейк, беспорядочно, будто попкорном, осыпая поцелуями ее живот.
Диона была словно одурманена, в голове царил туман, но тело трепетало и непроизвольно изгибалось, встречая ритмичные толчки, возносившие на небеса и даже выше, когда Блейк перестал целовать ее после пережитого экстаза и вновь овладел ею. Позже Диона осталась лежать, дрожавшая и ослабевшая. Почувствовав, что Блейк отстраняется и встает, она чуть слышно запротестовала.
– Я сейчас вернусь, - заверил он, и действительно буквально через мгновение матрац привычно прогнулся под его весом. Улыбаясь и не открывая глаз, Диона протянула руку, чтобы прикоснуться к нему.
– Не засыпай, - скомандовал Блейк.
– Еще рано. Ты не развернула свой последний подарок.
Диона с трудом приподняла веки.
– Но я думала, что ты… когда мы любили друг друга… я думала, это… - в замешательстве забормотала она.
Рассмеявшись, Блейк обхватил ее за плечи, помогая сесть.
– Я рад, что тебе понравилось, но у меня найдется кое-что еще.
Он вложил ей в ладонь очередную плоскую длинную коробочку.
– Ты уже столько всего мне подарил, - пролепетала Диона. Поняв, что это за коробочка, она тотчас же проснулась.
– Это другое. Особенное. Давай, открой ее.
Продолжая обнимать любимую одной рукой, Блейк изучал лицо Дионы и улыбался, пока она неуклюже возилась с нарядной золотистой упаковкой. Ее обычно проворные пальцы неожиданно стали неловкими. Подняв крышку, она потрясенно уставилась на простое ожерелье, лежащее на шелковой подкладке, словно золотая паутинка. К цепочке крепилось ограненное и отполированное темно-красное сердечко.
– Это рубин, - заикаясь, выдавила Диона.
– Нет, - нежно поправил ее Блейк, доставая украшение и надевая ей на шею.
– Это мое сердце.
Цепочка была длинной, и рубиновое сердце, скользнув вниз, примостилось между нежными холмами. На золотистой коже Дионы рубин отливал темным огнем.
– Никогда не снимай его, - попросил Блейк, не отрывая взгляда от роскошных изгибов плоти, которая стала подушкой для его подарка.
– И мое сердце всегда будет касаться твоего.
Одна-единственная прозрачная слезинка показалась из-под ресниц и медленно скатилась по щеке. Нагнувшись, Блейк поймал ее языком.
– Обручального кольца было бы недостаточно для тебя, поэтому я вручаю тебе обручальное сердце. Ты будешь носить его, любимая? Выйдешь за меня?
Диона смотрела на него глазами столь огромными и глубокими, что они поглотили весь мир. Месяц она делила с ним постель и пыталась подготовиться к тому дню, когда это прекратится. Наслаждалась каждым мигом, проведенным с Блейком, стремясь запастись счастьем - совсем как белки запасают желуди, чтобы пережить суровую зиму. Диона была уверена, что он потеряет к ней интерес, но ежедневно Блейк возвращался домой, обнимал ее и говорил, что любит. Вероятно, мечта не просто мечта, а реальность. Возможно, она сможет рискнуть и поверить.