Поцелуй на краю ночи
Шрифт:
Агент сверлил его недоверчивым взглядом, но на помощь неожиданно пришел шеф о’Коннел.
— А я тоже верю, что есть нечто большее, невидимое обычным глазом, вроде фантомов…
— Призраков? — уточнил агент.
— Не совсем. Или да. Вот вы говорите, Лютер погиб в огне. Но как тогда… — шеф сбился с мысли и уставился в стену позади агента Грея, так что тот даже обернулся и посмотрел — не стоит ли кто за его плечом.
— Что — тогда? — недовольно спросил агент Грей. — Здесь хоть кто-нибудь в силах ответить на прямой вопрос? Когда вы видели агента Фосберга в
— За день до… — вздохнул Джей. — Он заезжал, спрашивал бумаги по Крису. Мы не очень-то ладили с Лютером.
— Отчего же?
— Сесилия приглашала его на ужин, — сказал он. — Я ревновал. У нас с ней были отношения.
У Перси отвалилась челюсть.
— Давайте уточним, — предложил агент Грей. — Сесилии Медоу было… — он заглянул в бумаги, — шестьдесят лет. Она ходила с тростью после неудачного падения с лестницы. Так?
— Да, — кивнул Джей. — Шикарная женщина.
Перси захлопнул рот, и когда агент посмотрел в его сторону, кивнул.
Агент хмыкнул и пометил что-то в отчете.
***
Гордясь своей ловкостью и предусмотрительностью, Перси первым оказался в «Розовом пони». Агент Грей предсказуемо проголодался и вскоре тоже пришел туда. Прячась за мощной официанткой, Перси переместился за соседний столик — так, чтобы сесть позади агента.
— Что за Корделия Боулден, узнай, — сказал тот в телефон после того, как сделал заказ: картошка, стейк, салат и пирог с лимоном. — Вроде она могла быть третьей на этом свидании. Вот такой наш Лютер затейник. Сколько? — он откашлялся. — Так эта Сесилия просто девчонка. Лютера потянуло на ровесниц?
Он помолчал, и Перси, как ни прислушивался, не мог уловить, что говорили в ответ.
— Перезвоню, — сказал агент Грей. — До связи.
Он убрал телефон и вдруг пересел назад, за стол Перси.
— Ваш одеколон вас выдает, Персиваль, — сообщил он. — Не против составить мне компанию?
Перси пожал плечами, досадуя на бабулю и ее репелленты.
— А вы когда в последний раз видели Лютера?
— Незадолго до того, как он погиб, — соврал Перси и очень вовремя вспомнил хитрость, вычитанную как-то в книжке про спецагента: не хочешь, чтобы ложь раскусили — говори правду, но не ту. — Мы очень сблизились с Лютером. Стали напарниками. Он видел во мне потенциал. Обещал составить протекцию в бюро.
— Да-да, — хмуро сказал агент Грей. — Что вы думаете по поводу произошедшего? Агент Фосберг был в том доме?
— Был, — уверенно ответила вместо него официантка, выставляя перед агентом тарелки. — Он заказал у нас с десяток пицц на вынос. Интересный был мужчина. Жаль его. Сорвался…
Агент Грей вопросительно посмотрел на нее.
— Он пил, вы не знали? — сказала официантка. — Я таких сразу вижу, глаз наметан. Вроде спокойный, а внутри пружина.
Агент глубоко вздохнул, как будто уже чертовски устал и от Танорока, и от его обитателей.
— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал Перси, и агент, разрешая, кивнул.
В принципе, на кой ему сдалось то бюро — думал Перси, шагая по улицам города. Тучи расступились, и день выдался на редкость яркий и солнечный, так что
— Привет. Вечером в силе? — спросил он и довольно улыбнулся, услышав в ответ. — Зайду в шесть.
Жизнь прекрасна! У него наклевываются отношения с гибкой блондинкой, которая слегка стервозна, но он привык к властным женщинам. А шеф вот-вот уйдет на пенсию. Сегодня нес про каких-то фантомов — совсем крыша поехала.
Персиваль Грин, шеф полиции Танорока — звучит! И если Лютер однажды вернется, как обещал, Перси будет здесь, непоколебимый страж порядка.
Тем временем агент Грей снова набрал тот же номер и пожаловался:
— Они тут все несут какую-то ересь: выходит, что наш столетний вампир устроил оргию со старушками, подружился с местным придурком-копом и вдобавок ко всему успел заделаться алкоголиком… — он выслушал ответ. — Может, и покусал. Что ты предлагаешь? Раздеть весь город и осмотреть на предмет следов от зубов? — он поковырял вилкой в салате. — Давай закроем это дело, черт с ним. По бумагам все выйдет красиво. Если Лютер где-то всплывет, тогда и будем решать.
Глава 22. Через год
Лютер сидел рядом, но при этом как будто где-то далеко. Рокси, зевнув, прикрыла рот ладонью и виновато покосилась на распятие. Ее религиозное воспитание было одним сплошным пробелом. Фальшивая бабка не проявляла никакого интереса к религии и не просвещала внучку в этом направлении. Настоящая бабушка была более активной. Она поздравляла Рокси со всеми церковными праздниками, приносила крашеные яйца и неизменные пироги. Но, быть может, для нее это был способ оказаться ближе к внучке. Или добавить к угощению немного вампирской крови.
Поначалу Рокси совершенно потерялась. Из-под ее дома словно выдернули фундамент, разбили окна, сломали крышу и расписали стены ругательствами. Наверное, она бы совсем рехнулась, если бы не Лютер. Он собрал ее заново и неизменно был рядом — ее фундамент, и стены, и храм.
Тайком склонившись к нему, Рокси понюхала его шею, а потом, не удержавшись, лизнула. Почти год вместе, а ее все так же безумно к нему тянет.
— Иногда я ревную тебя к богу, — прошептала она.
— Я ревную тебя ко всему миру, — признался он.
Он был ей нужен, как и она ему. Два чудовища, которых замкнуло друг на друге. Рокси много чего передумала, пока сидела в том подвале, и понимала, что Лютер, возможно, врет, и та ложь была в ее, Рокси, спасение. Но вдруг это она чуть не убила Сесилию? Вдруг это она загрызла бедную Луизу Паркер?
Исправить ничего нельзя. Но что, если можно искупить? Ведь в этом основной принцип того, во что верит Лютер.
Когда она рассказала ему свою идею, они впервые поругались. Рокси не ожидала отпора, ведь она так хорошо все придумала. И все было очень логично! Раз ее кровь такой драгоценный эликсир, то грешно не поделиться им с теми, кому он нужен. Лютер заявил, что это привлечет к ним излишнее внимание и вообще — не обсуждается.