Поцелуй шипов
Шрифт:
– Кого его? Колина?
Анжело ничего не сказал. Значит он имеет ввиду Колина.
– Я могу быть очень упрямой, - предупредила я.
– Скажи мне, что ты думаешь, по крайней мере хотя бы какую-то часть. Я хочу знать.
– Я не думаю, что это будет прилично.
– Он не только ломался, но действительно чувствовал себя неуютно. Теперь я знала, почему он сел за пианино. Видимо он чувствовал себя там в большей безопасности, чем прямо рядом со мной.
– Анжело, ты Мар, я не ожидаю от тебя порядочности. Давай выкладывай ...
– То, что я больше не могла смотреть ему в глаза, заставляло меня нервничать, но я также не хотела бежать за ним.
– Возможно я хочу быть порядочным по-своему. Ладно ... Слушай,
– Наконец он снова посмотрел в мою сторону.
– Нет. Ты ведь видел, когда мы ели пиццу. Салями была просто восхитительна.
– Ты когда-нибудь пыталась стать вегетарианкой?
О да, пыталась. Эта была очень короткая попытка.
– Когда мне было четырнадцать. Но отказалась от этой идеи.
– Почему?
– Потому что чувствовала себя плохо. Кстати, я считаю это игру в вопросы и ответы довольно глупой - это так, между прочим. У меня заболел живот, появились проблемы с пищеварением, а показатель железа упал вниз.
– Мой показатель железа уже всегда был низким, но вегетарианская фаза вызвала ощутимое состояние дефицита. А таблетки, помогающие это устранить, не пошли мне на пользу. Я стала бледной, капризной и ещё более чувствительной, чем обычно. Была постоянно уставшей. Лишь после большой порции спагетти болоньезе я снова почувствовала себя более-менее человеком. - Да, а потом я стала опять есть мясо, не слишком много, но оно требуется для моего организма.
– Но тебе нравятся животные, не так ли?
– Конечно.
– С недавних пор даже скорпионы, медузы и змеи. И крошечные лягушки Анжело.
– Значит ты хочешь мне сказать, что всё зависит от того, чем ты питаешься?
– Я хочу сказать, что сбалансированное питание важно. Так как мы едим, так себя и чувствуем. Кто-то, кто быстро и без разбора впихивает в себя еду, редко уравновешенный, удовлетворённый человек. Я думаю, что питаюсь сбалансировано и беру то, что мне нужно.
– Анжело, я не хочу совсем заговорить тебя, но ты похищаешь у людей сны и мечты!
– Я хотела сказать это с упрёком и мне даже более-менее удалось.
Однако он и дальше оставался спокойным.
– Да, сны и мечты, постоянно возобновляемый ресурс.
Я насмешливо рассмеялась, но нежный взгляд Анжело заглушил мой смех. Он имел в виду то, что говорил! Возобновляемый ресурс ...
Я пылко покачала головой.
– Нет, это всё не так просто ... Когда Мары постоянно высасывают жертву, она впадает в депрессию и начинает болеть и в какой-то момент у неё больше нет ни снов, ни грёз!
– А кто говорит, что я это делаю? Что-то подобное меня не привлекает. Но если мы уже заговорили об этом, якобы это возобновляемый ресурс и всё такое. Ты когда-нибудь задумывалась о массовом содержании скота? Ежедневно тысячи свиней и коров перевозят с точки А в Б, бесчленное количество километров, через всю Европу, согнав их в тесное помещение. Их везут на убой, только для того, чтобы вы ежедневно могли запихать в себя вашу сосиску с приправой карри.
Анжело совсем не говорил со мной враждебно, а мирным, приятным тоном. Для него этот разговор был не дебатой, а шансом объяснить свою точку зрения. Нравилось ли мне то, что он говорит или нет, для него было не важно. Как он уже сам упомянул, он был с самим собой в мире. Снова во мне вскипела ревность.
– Я не ем сосиски с приправой карри, - соврала я раздражённо.
– Во всяком случае я не похищаю без всякого разбора, я меняю людей, к которым хожу ночью, чаще всего я посещаю их лишь один единственный раз. Да, возможно они чувствуют себя на следующее утро иначе, чем обычно, становятся более раздражительными или необъяснимо-уставшими, но это проходит. То, что я мог бы им причинить, если бы плохо питался, никогда не смогло бы исцелиться самостоятельно - это совершенно другой калибр!
– Он замолчал и покачал головой,
– Продолжай, - попросила я. Но он исполнил моё желание лишь после того, как сделал два больших круга через свой сад. Видимо они были ему нужны, чтобы собраться с мыслями - как ученику, у которого во время доклада, вдруг отключилась память.
– Я не хочу ничего плохого говорить о Колине, я испытываю уважение к его решению и это впечатляет, насколько он последователен, но я тоже однажды пытался так питаться, и это превратило меня в существо, которое даже я сам посчитал жутким. Такое чувство, будто я потерял над собой контроль, по крайней мере так было со мной... Колин возможно достаточно силён, чтобы жить так. Я нет.
– Теперь его голос звучал почти что упрямо.
Я чувствовала себя так, будто меня переехала машина, когда размышляла над его словами. Интервалы становятся короче, сказал Колин. А голод всё более экстремальным. Это бесконечная спираль, чья окружность всё больше сужается. Он не снабжал себя тем, что ему на самом деле требовалось. Как же тогда всё может хорошо закончится?
И правда то, на что намекнул Анжело: после того, как Колин забрал у меня воспоминание, он в течение многих недель был больше похож на человека, чем всё время до этого. Он даже продолжал ещё питаться им, когда я приехала к нему на Тришен, и намеренно не отдал, потому что хотел выглядеть для меня не таким демоническим, как обычно. Все эти ужасные вещи между ним и мной возможно никогда не случились бы, если бы он лишь только один раз похитил у другого человека, не у меня, а у незнакомца. Как я могла быть такой легкомысленной и предложить ему моё воспоминание?
А потом схватка с Францёзом: смог бы он сделать всё по-другому, если бы до этого надлежащим образом подкрепился, вместо того, чтобы нападать на животных в зоопарке? Что значили мечты и сны других людей, если бы они позволили ему двигаться вперёд более целенаправленно и пощадить меня?
– Эй, посмотри на меня ... Где витают твои мысли?
– Не в особенно красивых местах, - ответила я хрипло и невольно провела пальцами по зажившему животу. Это не Тесса разжигала голод Колина. Тесса мертва. Это он сам. Потому что отказывался признать то, кем был, и должен был быть. Вот что стояло между нами и впивалось в мои губы словно шип, когда я его целовала. Любая нежность была на вкус горькой и приносила боль. Никакой близости без фатальных последствий.
Что ему на самом деле важнее? Моё здоровье или здоровье других людей, с которыми он не имеет ничего общего?
– Я не могу читать в твоих глазах ... они такие красивые, но также далёкие ...
Мне приснились эти слова или они действительно вышли из уст Анжело? Если да, то должно быть он сказал их по ошибки. Мои глаза? Красивые? Такого мне ещё никто никогда не говорил. В этом случае люди предпочитали другие формулировки. Энди, например. В первые недели он не уставал подчёркивать, какие же мои глаза таинственные. Когда же опьянение от гормонов прошло, они внезапно стали мрачными. Не нужно постоянно смотреть на него так сердито. А Джианна сказала, что иногда я смотрю словно сумасшедшая. Большое спасибо.
Руки Анжело лежали на клавишах, как будто он хотел в любой момент начать играть, но не начинал.
– Я прямо сейчас кое о чём подумал ..., - пробормотал он.
– Тебе знаком Ноктюрн 20 Шопена?
– Я не слушаю много классической музыки, - откровенно призналась я.
– Чаще всего она наводит на меня скуку.
– Такое случается, если прослушиваешь её слишком быстро. И именно в этом и заключается вся суть: все эти десятилетия я снова и снова отрабатывал и оттачивал эту мелодию, находясь, каждый раз в другой фазе, в другом умонастроение и зрелости. Постепенно она росла, показывая мне новые грани и характер. Она ожила, снова и снова распускает новые цветы ... и всё-таки остаётся знакомой.