Поцелуй возлюбленного

Блейни Мэри

Их поцелуй был всего лишь легким прикосновением, да и был ли он вообще поцелуем? Майкл не потерял контроля над собой. Тем не менее, ощутил ее вкус, ее желание, ее нерастраченную страсть, мягкость нежных губ, которые были столь же нежны, как ее тело, которое он уже однажды держал в объятиях.

Моля Господа о том, чтобы он укрепил его и дал сил не поддаться искушению, Майкл отпрянул.

– Мистер Гаррет, это был вовсе не поцелуй. – В голосе Оливии слышалась не столько критика, сколько разочарование. –

Племянник его преподобия целовался лучше.

– Вы говорили, что никогда раньше не целовались.

– Я говорила, что меня никогда не целовал мужчина. А племяннику было всего шестнадцать лет от роду.

– Этого вполне достаточно, миледи. – Майкл спрыгнул с валуна, сердясь на себя за то, что оказался вовлеченным в ее игру. – Сколько вам лет? Вы поступаете как ребенок, хотя ведете себя как искусительница. Это неприлично.

Майкл взял поводья и повел Трою за собой, несколько удивленный тем, что она ему не ответила. Он не стал нарушать молчания.

Они проделали немалый путь, прежде чем Лолли вновь заговорила. И заговорила-то не сразу: поначалу Майкл услышал только прерывистый вздох, за ним последовало шмыганье носом. Кажется, он задел ее чувства. Майкл полез в карман и, не глядя на Лолли, протянул носовой платок.

– Спасибо, – прошептала она. Он промолчал.

– Я сказала спасибо. – В ее голосе послышалось раздражение.

– Всегда готов подать вам платочек.

Снова долгая пауза.

– Мне двадцать.

– Вам нет двадцати.

– Я слишком мала ростом, поэтому все считают меня моложе. В том числе мои братья. Они всегда обращаются со мной как с ребенком, и по этой причине проще вести себя именно так.

– Это потому что вам удается получить то, чего вы хотите. – Снова пауза. Помолчав, Майкл добавил: – Я говорил вам вчера вечером. У меня тоже есть сестры.

Она фыркнула, издав звук, отнюдь не свойственный благородной леди.

– Мы не могли бы двигаться побыстрее? Я очень соскучилась по дому. Все, что я хочу, – это выпить своего любимого ячменного отвара, полезного для больного горла, и лечь спать. Мои ноги…

– Замерзли. – Майкл закончил предложение вместо Оливии. – Я уверен, что если вы немного подумаете, то найдете способ поругать меня за это.

Он снял перчатки и подошел к Трое. Потом натянул отделанную мехом перчатку на ступню Оливии. Она попыталась выдернуть ногу из его руки.

– Что вы делаете?

В ее голосе прозвучала паника. Он сообразил, что поцелуй отвлек его от понимания того, что Оливия не флиртующая девушка, она – девушка, прошедшая через ад.

– Прошу прощения, леди Оливия. Я надеваю свои Перчатки на ваши ледяные ноги. Может, они не совсем подойдут по размеру, но они на меху и помогут вам согреться.

– Ну ладно. – Страх в ее голосе исчез. – Я подумали, что вы рассердились на меня.

– Нет, миледи, это

вы рассердились на меня. – Он посмотрел на нее в первый раз с того момента, как она забралась в седло. Ее лицо со следами слез на щеках выглядело очень уязвимым. Ему захотелось прижать ее к себе и успокоить. Как пораненного щенка, уточнил он для себя.

Он обошел лошадь и надел другую перчатку на левую ступню. Она была холодной, словно ледышка. Майкл сомневался, что его перчатки здорово помогут, но это было лучше, чем ничего. Снова взяв в руки поводья, он пустил Трою шагом.

– Вы знаете, где мы находимся, мистер Гаррет? – Ее голос прозвучал громче, и в нем не чувствовалось никакого раздражения. – Я думала, что я знаю эту дорогу. А сейчас она не кажется мне знакомой. Похоже, я была не права.

– Думаю, это из-за трех или четырех деревьев, которые повалены ветром. – Он улыбнулся. – Сейчас мы идем не по дороге, а по оленьей тропе, которая почти параллельна ей. – Он оглянулся на Оливию, и она кивнула. Тревога исчезла с ее лица, когда Лолли обратила внимание на поваленные деревья и стала узнавать местность.

– Мы должны скоро добраться до Пеннсфорда и дома викария.

– Верно. – Он посмотрел на небо. – Скоро похолодает. Добавьте сюда надвигающийся дождь – и все это сделает ночное путешествие сущим бедствием.

Двигаясь довольно быстро, они добрались до дома викария к наступлению сумерек.

Майкл снова забеспокоился о здоровье Оливии. Ее опять стал колотить озноб. Неужели она простудилась? Он видел не одного крепкого мужчину, который пострадал от воспаления, и, по его мнению, Оливия выглядела неважно.

Он помог ей слезть с лошади, заключив в объятия. Оливия без каких-либо жалоб доверчиво прижалась к нему. Он испытал облегчение, когда им без промедления открыла женщина в черном. Майкл не знал, была ли то горничная или экономка – она казалась слишком пожилой для первой и слишком молодой для второй.

Удивление женщины длилось всего мгновение.

– Лолли! Что случилось? – Она не стала дожидаться ответа. – Вносите ее внутрь немедленно! Я разожгу камин в одной из спален. Она снова оказалась возле реки?

– Да! – ответили хором Майкл и Оливия. Оливия начала было объяснять, но закашлялась. Этот кашель не на шутку напугал Майкла.

– Прошу вас, мадам, не могли бы мы отложить объяснения на более позднее время?

Женщина кивнула и кликнула горничную помоложе, которой дала быстрые инструкции. Горничная выслушала их и бросилась вверх по лестнице, едва экономка произнесла последнюю фразу:

– Непременно найди грелку для кровати.

В зал нетвердой походкой вошли пожилой мужчина И старая женщина; их плечи были накрыты шалями. В руках старик держал газету. Его преподобие Драммонд и его сестра, догадался Майкл.