Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений
Шрифт:
За день до объявления о перемирии у Лаврова с Райс состоялся ключевой разговор. Среди прочего Лавров потребовал, чтобы Саакашвили ушел с поста президента – мол, таково одно из условий России. Райс резко возразила, что американский и российский министры иностранных дел не могут вести разговор о свержении демократически избранного президента. К вящему недовольству Лаврова, Райс впоследствии передала его требования союзникам США, а те позже вынесли их на обсуждение Совета Безопасности ООН {465} .
465
Putin, Russia and the West, part 3.
На следующий день состоялось совещание высших должностных лиц Белого дома, где сотрудники аппаратов Хэдли и Чейни дружно подняли вопрос о возможности ограниченного военного ответа в поддержку Грузии. «Готовы ли мы воевать с Россией из-за Грузии?» – прямо поставил вопрос Хэдли. Он опросил всех сидевших за столом участников совещания, и каждый согласился, что в этом нет смысла. «Я хотел, чтобы
466
Из интервью со Стивеном Хэдли.
По окончании войны Райс приехала в Грузию и провела совместную с Саакашвили пресс-конференцию. Она просила его поблагодарить европейцев и американцев за то, что они приняли его сторону, но ни словом не упоминать о России. Стоит ли говорить, что Саакашвили и не думал идти навстречу ее пожеланиям: он обозвал россиян варварами, а что еще хуже, обвинил европейцев в соглашательстве и упомянул в своей тираде о Мюнхене [47] . Райс пришла в ярость и немедленно покинула Грузию. В сентябре того же 2008 года она коротко переговорила с Сергеем Лавровым в кулуарах Генеральной Ассамблеи ООН. Встреча прошла в ледяной обстановке. «Это был горький конец того, что при первой встрече в Словении виделось нам обнадеживающим началом для американо-российских отношений», – сетовала Райс. В своей прощальной речи в Германском фонде Маршалла Райс подвергла Москву критике за агрессию против Грузии и репрессивные меры внутри страны, однако порекомендовала своему преемнику продолжать работу с российским гражданским обществом {467} .
47
Намек на «Мюнхенский сговор» 1938 года – соглашение между Великобританией, Францией, Италией и Германией о передаче последней чехословацкой Судетской области. Оно положило начало разделу Чехословакии и фактически поощряло Германию к дальнейшей экспансии в Европе.
467
Rice, No Higher Honor, pp. 686–693; Rice, speech to German Marshall Fund, Washington, DC, September 18, 2008.
Война в Грузии добавила трений и в отношения США с некоторыми их европейскими союзниками. Представители «новой» Европы сочли, что «старая» Европа и США предали Грузию. Они были убеждены, что если бы Грузии в Бухаресте был предоставлен ПДЧ, Россия не стала бы вторгаться в Грузию. Французские официальные лица заявили, что США оказались «вне игры». По мнению министра иностранных дел Франции Бернара Кушнера, «американцев и видно не было – они направили свои военные корабли в Черное море, ну так что с того? Вот нам и пришлось самим останавливать Красную армию» {468} . Как только разразилась война в Грузии, между США и Россией вспыхнула словесная война. Практически все американские СМИ были враждебно настроены к России, многие ежедневно освещали пресс-конференции с Саакашвили. Градус антироссийских настроений с каждым днем повышался. Правда, спустя несколько месяцев западные представления об этой войне начали понемногу меняться, появились более критические оценки роли Грузии в конфликте. Но грузинская война пришлась как нельзя кстати в президентской кампании. Сенатор Джон Маккейн, ярый сторонник Грузии, обвинил своего политического противника Барака Обаму в «мягкотелости» по отношению к России. Российские СМИ, со своей стороны, были почти единодушны во враждебном отношении как к Грузии, так и к США {469} . И Путин, и Медведев не скупились на намеки, что войну спланировал и организовал Вашингтон {470} .
468
Asmus, A Little War That Shook the World, p. 203.
469
Российские СМИ обвиняли Вашингтон в развязывании новой холодной войны. См.: Труд. 2008. 14 августа.
470
Независимая газета. 2008. 12 августа.
На встрече участников Международного дискуссионного клуба «Валдай» Медведев сказал, что Грузия затеяла войну «после достаточно серьезной подготовки, моральной, материальной и военной поддержки, которые были оказаны этому государству со стороны другого очень крупного государства, претендующего на то, чтобы устанавливать основные правила миропорядка» {471} . Заместитель начальника российского Генштаба Анатолий Ноговицын устроил подробный разбор военных действий, чтобы неопровержимо доказать грузинскую агрессию. Контролируемые государством российские телеканалы осенью 2008 года сравнивали Саакашвили с Гитлером, а студенты МГИМО, одного из самых престижных вузов страны, организовали сбор помощи «выжившим жертвам геноцида» {472} . В отличие от США, в России как официальная, так и неофициальная версии событий не претерпели каких-либо изменений. Даже россияне более или менее либеральных взглядов с осуждением относились к действиям Грузии, никакого переосмысления произошедшего не было и в помине. А некоторые союзники Путина в Европе, например бывший канцлер Германии Герхард Шрёдер, полностью приняли российскую точку зрения {473} .
471
Стенограмма встречи участников Международного клуба «Валдай» 12 сентября 2008 года. www.kremlin.ru.
472
Когда автор осенью 2008 года читала в МГИМО курс по американо-российским отношениям, ее студенты организовали пункт сбора гуманитарной помощи «жертвам геноцида» в Южной Осетии.
473
Экономические новости. 2008. 16 августа.
По окончании войны администрация Буша предприняла шаг, беспрецедентный для постсоветской эпохи. Были свернуты все официальные контакты между США и Россией на всех уровнях выше помощника заместителя министра. «Российской стороне следовало бы понимать, что действия вроде вторжения в Грузию так просто ей с рук не сойдут», – прокомментировал этот шаг Хэдли {474} . Это означало, что новому послу США в Москве Джону Байерли и думать не стоило о каком-либо развитии двустороннего сотрудничества. Западные страны, как и все постсоветские государства и Китай, отказались признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Среди стран и организаций, признавших независимость сепаратистских анклавов, были Никарагуа, Венесуэла и ХАМАС; позже их примеру последовали крошечные островные государства в Тихом океане Науру, Вануату и Тувалу (эти последние – в обмен на финансовые стимулы).
474
Из интервью со Стивеном Хэдли.
Режим прекращения огня сохранялся, хотя выяснилось, что поскольку соглашение заключалось в спешке, не было текста, одобренного всеми договаривающимися сторонами. Российская версия набора договоренностей не совпадала с версией французов. Более того, Саркози непонятно почему в начале переговоров не имел под руками действительной карты региона, что повергло в ступор американскую сторону {475} . Переговоры между Грузией, Россией и другими участниками процесса после войны велись в Женеве от случая к случаю. Хотя никто на Западе не собирался признавать независимость двух новообразований, всем было понятно, что территориальная целостность Грузии безвозвратно подорвана.
475
Из интервью с Дэниелом Фрайдом.
Ни одна из сторон не избежала репутационных потерь в этой войне. Грузию обвиняли в том, что она безрассудно развязала конфликт. Россию – в том, что она в ответ применила непропорционально большую силу. Европейцев – в том, что они отсиживались в сторонке, пока Саркози не развил бурную деятельность уже после начала войны. США же – в том, что, на словах поддерживая территориальную целостность Грузии, они не сумели удержать своего союзника от нападения, а когда боевые действия развернулись в полную силу, сдали назад. Победителей в той войне не было. Тем не менее российская сторона провела красную черту, и на Западе это отлично поняли. Государства Закавказья извлекли свои уроки из этой войны, которая напомнила им, в каком регионе они живут и кто здесь самый сильный. Что бы там ни говорил Буш о «Программе свободы», ни у кого не осталось сомнений, что евроатлантическая интеграция дальше границ бывшего Советского Союза не пройдет.
Августовская российско-грузинская война 2008 года уничтожила последние остатки перезагрузки Путина – Буша, и связи между Вашингтоном и Москвой свернулись до минимума со времен краха СССР. Кроме того, война привела к разрыву официальных контактов между Москвой и Тбилиси, и с тех пор Грузия остается одним из самых тяжелых и болезненных вопросов для Вашингтона и Москвы. Мы еще не скоро узнаем всех обстоятельств, которые привели к этой войне, и обе стороны продолжают излагать кардинально противоположные версии о ее начале. Сам же этот конфликт еще долго после прекращения огня эхом отзывался во взаимоотношениях США, Европы и России. Война стала крупным потрясением для европейцев, тешивших себя надеждами, что югославский конфликт – последнее серьезное столкновение по соседству с ними. Война также подчеркнула разногласия между США и ЕС по поводу стратегии взаимодействия с Россией и Грузией, обозначившиеся на саммите НАТО в Бухаресте.
В ноябре 2008 года, уже после президентских выборов в США, Буш побывал еще на одном саммите, в Лиме, где встречались страны – члены организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Прощальное замечание Буша по поводу российско-американских отношений было сдержанным: «Бывало, мы соглашались друг с другом, а бывало, что не соглашались. Я не жалел сил, стараясь сделать наши отношения сердечными, и потому, когда возникала необходимость поработать вместе и когда между нами возникали разногласия, мы могли действовать так, чтобы не уронить достоинства наших стран» {476} .
476
Dan Eggen, “Bush Reflects on Russian Relations,” Washington Post, November 23, 2008, http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2008/11/22/AR2008112200502.html?nav=hcmodule.