Почему не Эванс?
Шрифт:
– Вы писали в Лондон или… э-э… по сельскому адресу? – поинтересовалась Фрэнки.
– Сейчас посмотрим. – Он повернулся к младшему клерку. – Фрэнк, адрес мистера Бэссингтон-ффренча.
– Роджер Бэссингтон-ффренч, эсквайр, Мерроуэй-Корт, Стейверли, Хэнтс, – тут же отбарабанил младший клерк.
– Ага! – вскричала Фрэнки. – Значит, это не мой Бэссингтон-ффренч. Должно быть, его кузен. Мне казалось странным, что он побывал здесь, а ко мне не заглянул.
– Вот именно, вот именно, – понимающе сказал мистер Оуэн.
– Дайте
– Совершенно верно. Незадолго до половины седьмого. В шесть тридцать мы закрываемся. Я помню это особенно хорошо, потому что как раз в тот день произошел прискорбный несчастный случай: человек сорвался с утеса. Так уж вышло, что мистер Бэссингтон-ффренч оставался при теле до прихода полиции. Он выглядел очень расстроенным, когда пришел сюда. Весьма печальная трагедия, и пора бы уже что-то делать с этой тропой. Муниципалитет очень критиковали, скажу я вам, леди Фрэнсес. Очень опасно. Даже представить себе не могу, почему это был единственный несчастный случай в наших местах.
– Удивительно, – согласилась Фрэнки. Она ушла от Оуэна в задумчивости. Как и предсказывал Бобби, все действия Бэссингтон-ффренча выглядели вполне благопристойно. Он был одним из хэмпширских Бэссингтон-ффренчей, он дал свой настоящий адрес, он сообщил о своей роли в этой трагедии агенту по недвижимости. Возможно ли, что в конце концов он окажется совершенно невинным человеком, каким представляется сейчас? Фрэнки снова почувствовала сомнения, но потом отбросила их.
– Нет, – сказала она себе, – человек, который хочет купить недвижимость, либо пришел бы пораньше днем, либо остался на следующий день. Кто идет к агенту в шесть тридцать вечера, а на другой день уматывает в Лондон? И вообще, зачем приезжать, почему не написать?
Нет, решила она, у Бэссингтон-ффренча рыльце в пушку.
Следующий визит Фрэнки нанесла в полицию. Инспектор Вильямс был ее старый знакомый. Как-то он разыскал служанку, которая явилась с фальшивыми рекомендациями, а потом улизнула, прихватив кое-что из драгоценностей Фрэнки.
– Добрый день, инспектор.
– Добрый день, ваша милость. Надеюсь, ничего не случилось?
– Пока нет, но вскоре я намерена ограбить банк, потому что мне страшно не хватает денег.
Инспектор захохотал, оценив остроту.
– Собственно говоря, я зашла просто так, из праздного любопытства, – сказала Фрэнки.
– Неужели, леди Фрэнсес?
– Да. Пожалуйста, инспектор, скажите мне, тот человек, который сорвался с утеса, Причард, или как там его…
– Причард, совершенно верно.
– При нем нашли одну фотографию, так ведь? Кто-то сказал мне, что целых три!
– Правильно, одну, – отвечал инспектор. – Это была фотография его сестры. Та приехала и опознала его.
– А писали, что три. Вот ведь абсурд!
– Это легко объяснимо, ваша милость. Газетчики любят приврать и частенько совершенно неверно освещают дела.
– Я
– Здорово, ничего не скажешь! – Инспектор смеялся от души.
– Я полагаю, на самом деле там были обычные вещи?
– Да и тех негусто: носовой платок без инициалов, какая-то мелочь, пачка сигарет и пара мелких купюр без бумажника. Никаких писем. У нас были бы трудности с опознанием, если б не эта фотография, ниспосланная, так сказать, провидением.
– Интересно, – сказала Фрэнки. С учетом уже известного ей она полагала, что слово «провидение» совершенно неуместно в данном случае. Фрэнки сменила тему разговора: – Вчера я ходила проведать мистера Джонса, сына викария. Того, которого отравили. Небывалое событие.
– А! – воскликнул инспектор. – Вот это действительно из ряда вон, если хотите. Никогда не слышал, чтобы прежде случалось подобное. Приятный молодой джентльмен, у которого нет ни единого врага на всем белом свете. Во всяком случае, такое создается впечатление. Знаете, леди Фрэнсес, шляются кругом разные странные типы. И все равно я не слыхал ни об одном маньяке-убийце, который действовал бы подобным образом.
– И никаких соображений относительно того, кто это сделал? – Фрэнки прямо глаза выкатила от любопытства. – Так интересно обо всем этом слушать, – добавила она.
Инспектор прямо расплылся от удовольствия. Еще бы – вот так, по-приятельски, болтать с дочерью графа. В леди Фрэнсес не было ни высокомерия, ни чванства.
– В округе видели одну машину, – сказал он. – Темно-синий «Тэлбот» с закрытым кузовом. Один человек на Локс-Корнер сообщил, что видел темно-синий «Тэлбот» с номерным знаком ГГ 8282, который проехал в сторону Сент-Ботолфа.
– Ну и что вы думаете?
– ГГ 8282 – номер машины епископа Ботолфа.
Фрэнки представила себе убийцу-епископа, который приносил в жертву сыновей священнослужителей, и со вздохом отбросила эту мысль.
– Я полагаю, епископа-то вы не подозреваете? – спросила она.
– Мы узнали, что в тот день машина епископа не выезжала из дворцового гаража.
– Значит, номер был поддельный.
– Да, тут уж как пить дать есть над чем подумать.
Фрэнки с восхищенным видом распрощалась с инспектором. Ей подумалось, что в Англии наверняка полно темно-синих «Тэлботов», но она промолчала, дабы не обескураживать его.
Вернувшись домой, она взяла со стола в библиотеке телефонный справочник Марчболта, отнесла его в свою комнату и принялась изучать. Она убила на это несколько часов, но результаты оказались плачевными: в Марчболте проживало 482 Эванса.