Почему не гаснут советские «звёзды»
Шрифт:
Не меньшую славу Кочетов приобрёл и на политическом поприще, активно включившись в ту внутрипартийную борьбу, которая разгорелась в советской правящей элите вскоре после смерти Сталина. Условно эту элиту можно было разбить на два крыла: державники (к ним относились сталинисты, почвенники и центристы-государственники) и либералы-западники. Кочетов относился к первому крылу, к группе сталинистов. Их отличие от остальных державников заключалось в самом их определении — «сталинисты»: они исповедовали более жёсткие методы в руководстве страной, в классовом подходе к событиям, происходящим как внутри страны, так и во вне её. В своих воззрениях они исходили из того, что «холодная война» сродни войне «горячей» и поэтому требует от советских людей не меньшей мобилизации и бдительности.
Другие
Что касается либералов-западников, то они стояли на позициях более тесного сотрудничества с Западом, которое, по их мнению, сулило СССР большие выгоды: во-первых, если не окончание «холодной войны», то, во всяком случае, снижение её накала, и во-вторых — мощный рывок в политическом и экономическом развитии посредством введения в советскую систему элементов западной демократии и рыночного хозяйства. Принципиальное разногласие между державниками и западниками проходило именно по границе вопроса о размерах и формах сближения с Западом: в то время как центристы и почвенники в целом были готовы поддержать подобное сотрудничество, сталинисты выступали за существенное ограничение таких контактов и их жёсткую фильтрацию (например, для них было категорически неприемлема установка связей почвенников с белогвардейско-монархической эмиграцией в Европе).
Наверное, единственным пунктом, где сходились интересы всех перечисленных выше групп, была позиция к репрессивной политике Сталина в отношении самой элиты. Оно было отрицательным. В итоге в этом вопросе был достигнут консенсус, то есть на смену репрессиям должна была прийти более мягкая и щадящая политика, которая убирала из сталинской конструкции страх представителей элиты за свою жизнь, заменив его страхом за свою карьеру. Для этого была сужена роль главного репрессивного органа — КГБ. Как покажет будущее, во многом именно эта реформа и приведёт в итоге к перерождению большей части советской элиты и предательству ею интересов страны.
Отметим, что западные спецслужбы не только хорошо были осведомлены о всех нюансах существующих разногласий внутри советской элиты, но и тщательно их изучали и, что называется, «вели» — то есть постоянно пытались на них влиять как внутри страны, так и вне её. Для этого в ЦРУ в самом начале 50-х годов был значительно расширен «советский отдел» посредством включения в него филиалов из дочерних спецслужб практически во всех западных странах (например, издательство «Посев» и радиостанция «Свободная Европа», расположенные в ФРГ и курируемые тамошним БНД под прикрытием ЦРУ, большой упор в своих материалах делали на обработку советских почвенников и западников).
И всё же главную ставку на свою победу в будущем западные спецслужбы делали на западников, особо выделяя среди них еврейскую интеллигенцию. Не секрет, что эта прослойка занимала существенные позиции в элитах большинства стран Восточного блока (в СССР, ЧССР, Венгрии и Польше) и могла, по мнению западных стратегов, вольно (или невольно) помочь им разрушить Восточный блок изнутри. И первые попытки в этом направлении были предприняты вскоре после смерти Сталина: во время восстания в Венгрии в 1956 году и в ходе политического кризиса в Польше год спустя. В обоих случаях детонатором событий была именно интеллигенция еврейского происхождения, которая во многом была ориентирована на сближение не столько с Западом, сколько с Израилем и его верным союзником США.
В Советском Союзе еврейская интеллигенция играла ключевую роль в политической системе практически с первых же дней установления советской власти. После того как последняя провозгласила евреев одним из самых угнетаемых народов царской России, те получили значительные привилегии во всех областях жизни СССР. Так продолжалось почти два десятилетия, после чего начался своего рода откат: репрессии конца 30-х серьёзно зачистили еврейскую элиту и в какой-то мере сместили её с командных высот. Однако не низвергли, как расписывают ныне сами либералы. В их среде до сих пор бытует мнение, что репрессии 1937–1938 годов своим остриём были направлены главным образом против евреев. Но так ли это было на самом деле? Да, в числе жертв значительное количество составляли лица именно данной национальности. Но связано это было только с тем, что они доминировали практически во всех руководящих звеньях советского общества. Как уже говорилось, они ринулись туда сразу после революции 17-го года, и этот процесс с тех пор длился непрерывно (особенно сильным он был в годы НЭПа). А ведь ещё прозорливый философ В. Розанов в 1917 году в своём «Апокалипсисе нашего времени» предостерегал евреев от «хождения во власть», утверждая, что «их место — у подножия трона». Увы, эта точка зрения была проигнорирована — уж больно сильным оказался соблазн. Историк В. Кожинов писал:
«Широко распространены попытки толковать 1937 год как „антисемитскую“ акцию, и это вроде бы подтверждается очень большим количеством погибших тогда руководителей-евреев. В действительности обилие евреев среди жертв 1937 года обусловлено их обилием в том верхушечном слое общества, который тогда „заменялся“. И только заведомо тенденциозный взгляд может усмотреть в репрессиях 1930-х годов противоеврейскую направленность. Во-первых, совершенно ясно, что многие евреи играли громадную роль в репрессиях 1937 года; во-вторых, репрессируемые руководящие деятели еврейского происхождения нередко тут же „заменялись“ такими же, что опрокидывает версию об „антисемитизме“…»
Естественно, что ослабление позиций во власти воспринималось еврейской элитой крайне болезненно. Поэтому, едва не стало Сталина, они предприняли всё возможное, чтобы вернуть себе утраченное положение. И помог им в этом Никита Хрущёв, который в 1956 году начал атаку на сталинизм. Почему он встал на этот путь, существует несколько версий. Первая упирает на то, что таким образом Хрущёв пытался избавиться в своём окружении от потенциальных претендентов на верховную власть (группа Молотова), которых он мог дискредитировать, обвинив в жестокостях сталинского времени. Согласно другой версии, Хрущёва подтолкнули на этот путь западники (при молчаливом согласии центристов и почвенников), которые выступали под лозунгом прорыва изоляции СССР от внешнего мира (а изоляция эта во многом базировалась именно на отношении западных элит к личности Сталина).
Как мы знаем, акция Хрущёва полностью удалась: он устранил со своего пути ближайших претендентов на власть и начал десталинизацию советского общества. Причём последняя была основана отнюдь не на объективном подходе (в таком случае это могло бы если не объединить, то, во всяком случае, примирить все группировки советской элиты), а на чисто конъюнктурном, субъективном. В итоге этот процесс привёл к отрицательному результату: к ожесточению элит по отношению друг к другу, к выделению одних элитных групп и ущемлению других. И прежде всего поднялась еврейская элита, которая, надо отдать ей должное, сумела извлечь из происходящего максимальную выгоду для себя. Этот максимум заключался в том, что репрессии конца 30-х годов были представлены как преступное беззаконие с явным антисемитским уклоном. На основе этого началось активное возвращение еврейской элиты в высшие слои советского общества, которое длилось все годы хрущёвской «оттепели» (1956–1964 годы) и было несколько приостановлено после смещения Хрущёва.