Почтальон
Шрифт:
— Продемонстрируй мне свой дар, — попросил Кабан, после того как я закончил со стрельбой. — Убери свою винтовку в карман.
Времени для тренировки с дарами, у меня не было, но зато, я помнил, как явил на свет Хрома. Звучало это, как минимум, противоестественно, но уже ничего не поделать, выглядело именно так, как и сказано.
«Рождённый в рюкзаке, м…ь».
Протягиваю невидимую руку, беру винтовку и кладу её в невидимый карман. Хоп, и оружие растворилось без следа.
«Волшебство, прям! Интересно, я когда–нибудь привыкну?»
— Круто, —
Мне тоже было любопытно и сколько на это потребуется живчика? Ведь сейчас, жажды я не чувствую.
— Спрячь калаш, — приказал Кабан.
Протягиваю руку и…облом, не берётся!
— Не получается, — проинформировал я Кабана.
— Вот, — он выложил патрон. — Попробуй сейчас.
Но и с небольшим боеприпасом вышла осечка, заставив Кабана задуматься, спустя несколько секунд, он ушёл в подсобку и вернулся с большой армейской сумкой. Набил её, всем, что было под рукой, автоматы, винтовки, пистолеты, коробки с патронами, приказал вернуть из кармана винтовку и сунул её туда же.
— Около полста кило, — сообщил он, взвесив сумку в руке. — Дерзай.
И я дерзнул, сумка послушно растворилась, тут же вернулось неприятное чувство, от которого я успел отвыкнуть. Давило на каждый сантиметр моего тела, непривычно, неприятно, но терпимо.
— Красава! — воскликнул кваз. — Эй, ты как? — спросил он, заметив, что я покачнулся.
— Тер–пи–мо. Хром вроде полегче был.
— Так и есть, сорок девять кило, вместе с рюкзаком, — подтвердил догадку Кабан. — Ну ты силён брат! — искренне восхитился кваз, обходя и осматривая меня, словно сумка может торчать из–за пазухи. — Значит, количество предметов, верней место в твоём кармане, ограничено одним, — подытожил он, усаживая свой огромный зад на стол. — Вот размер и вес того предмета, нам предстоит выяснить!
«Вот, же, засранец! Опыты на мне ставит?!»
Мне это не особо нравилось, но пока что, сделать ничего нельзя, приходилось терпеть. К тому же, договор у нас, взаимовыгодный, я тоже что–то с этого поимею, главное дожить до раздачи. — Скажи Кабан, сколько будет весить посылка? — никто не запрещал мне, задавать вопросы.
Тот помолчал какое–то время, глядя на меня, видимо решая, стоит ли об этом распространяться.
— Почти сто двадцать кило, — ответил он, решившись. — И это минимальная комплектация.
Минимальная? Значит, не исключено, что придётся тащить больше.
— А сколько весишь ты?
— Я-то? Сто восемьдесят, — не задумываясь, ответил Кабан.
— Ага, — произнёс я, обходя и оценивающе рассматривая кваза.
— Эй! Ты к чему это спросил? — опомнился он, вскакивая со стола. — Даже не думай! Клепан говорил, что ты псих, но я-то нормальный.
«Ну да, нормальный он, для музея ужасов! Хищник с чужим красавчики, в сравнении с тобой».
— О чём это вы? — поинтересовались за спиной, голосом Захарии.
Знахарка выглядела озадаченной, и я признаться тоже.
«Как
— Этот псих, задумал меня в свой карман усадить, — пожаловался кваз, заходя за спину Захарии. Выглядело это смешно, как если бы, кошка решила спрятаться за мышкой.
— Для начала, надо его освободить, — заявила знахарка, подмигивая мне.
Тихо звякнули железки и под моими ногами, материализовалась сумка с оружием.
— Да ну, вас! — воскликнул Кабан, и с невероятной для его габаритов скоростью, ретировался из тира.
— Здорово ты его напугал, — звонко отсмеявшись, высказалась Захария.
«Оболденная» — не в первый раз, подумал я. «Любоваться и слушать её мягкий голосок, можно часами».
— Что поделаешь, такой большой, а шуток не понимает, — девушка подарила мне улыбку, а затем спросила.
— Так сколько в этой сумке?
— Кабан, сказал, пятьдесят!
— И как ощущения? — если судить по глазам, знахарке и в самом деле было интересно.
— Я сразу понял, что сумка тяжелее Хрома, но как уже говорил Кабану — терпимо. Могу и больше.
— Не спеши, надорваться успеешь. Пока ты спал, я ставила капельницу — выжимка из гороха, — пояснила девушка. — Повышает регенерацию и стимулирует дар, часто её ставить нельзя…через день, иначе возможны негативные последствия, — извиняющимся тоном объявила она. — Ах да, Бульба тебе жемчужину выделил, в качестве аванса, — с этими словами, Захария протянула мне красный шарик.
— У меня тоже есть такая, — заявил я, не делая попыток прикоснуться к авансу.
— Знаю! Та жемчужина, горох со споранами, изначально твои, а это часть платы, за услугу. Прими её на моих глазах, пожалуйста, — сказав это, девушка очаровательно улыбнулась, а я, глядя в её зелёные глаза, понял, что так и влипнуть недолго.
— Хорошо, попробую, — после моих слов, лицо девушки, сделалось озадаченным.
Недолго думая, я взял из рук знахарки красный шарик и поднёс его ко рту. Жемчужина тут же завибрировала, да с такой силой, что это стало заметно.
— О — ёй! — неподдельно изумилась Захария.
— Эта тоже не хочет, — вынес я вердикт и улыбнулся девушке.
— Очень интересно! У меня ещё есть, — обрадовала она меня, доставая пластиковую коробочку.
У Захарии, было шесть жемчужин, три чёрных и столько же красных. Девушка разложила их на столе и уставилась на меня взором, полным исследовательского азарта.
— Приступайте, больной! — скомандовала она.
Я подчинился, но почему–то был уверен, что ничего не получится. Так и вышло, ни одна из них не захотела, попадать мне в рот.
— Очень странный пассивный дар, — задумчиво произнесла она. — Паразит внутри тебя, не хочет принимать жемчуг, но не потому что он может навредить…как ни странно это звучит…ощущение, что он сыт — девушка задумалась, а затем выпалила вопрос. — Скажи, ты уже глотал жемчуг?
Тут, передо мной встал выбор, рассказать правду, полуправду или соврать? И что мне, это даст? А какая разница?