Почтальон
Шрифт:
— Опаньки! Кто это у нас тут? — донёсся сзади задиристый голос.
Быстро обернувшись, я обнаружил двух бородачей среднего роста, в камуфляже, вооружены, как и я. Клепан не врал, все тут ходят с оружием, даже у знахарки, на поясе висел небольшой пистолет.
— Кто такой? Отвечать! — выкрикнул задиристый последнее слово.
— Какого хера надо? — ответил я, вопросом на вопрос.
Что–то мне это напоминает, взгляды у обоих нарочито заискивающие, искоса, с полуулыбкой друг на дружку поглядывают, один в один дворовая шпана. А ведь тут, практически боевая часть, стронговский форпост,
— Не, ну ты глянь, Беркут, — обратился задира, к бородачу обходящему меня слева. — Наглец какой! А может ты муровский лазутчик? Пробрался и вынюхиваешь, как крыса, а? — он приближался, но не всем телом, а только шею вытягивал, как жираф за сочной веткой.
В этот момент, левый бородач замахнулся, уходя от удара, я нырнул между ними, попутно впечатывая правый кулак, в зубы задире.
БАЦ…от смачного удара, тот опрокинулся на задницу, я же завершил манёвр, прямо за спиной у матерящейся жертвы, тем самым создавая препятствие, для второго противника.
Беркут не стал терять времени, обходя приятеля справа, он не сводил с меня глаз.
Я рванул навстречу прямо по лежащему, который уже встал на четвереньки и пытался подняться.
— П…ц тебе, крыса муровская! — взвизгнул он, падая на живот.
Беркут нападал, стараясь не наступить на приятеля. Я, будучи не скованным дружескими узами, сделал шаг назад, наступая при этом на левую руку задиры, тот вскрикнул. Беркут матюгнулся, а я, пользуясь тем, что функционирующий противник запутался в ногах товарища, запрыгнул на вопящий матами «коврик» и атаковал Беркута правой в нос. Удар был не особо сильный, но этого хватило. Ослепленный злобой, он пошёл в атаку, согнав меня с неудобной спины, запрыгнул сам. Его товарищу, оставалось только орать и молотить руками во все стороны в надежде зацепить меня. У Беркута, было больше возможностей. Я уворачивался и контратаковал, бегая вокруг них. Задира орал благим матом и крякал каждый раз, когда его спина сменяла спарринг партнёров. В таком виде, нас и застал вышедший из–за двери Клепан.
— Какого хрена творите? — гаркнул он, выпучив от удивления глаза.
Сделав несколько шагов назад, я замер в позиции защиты, но Беркут не стал атаковать, вместо этого, он опустился на колени и стал помогать приятелю.
— Достали ваши игры, Клепан, — посетовал Беркут, перевернув наконец, стонущего приятеля. — С другими договаривайся, этот вон что учудил, — тыкнул он локтем, в мою сторону, — А другой дар какой–нибудь применит… Ну вас на хрен! — с этими словами, Беркут закинул задиру на плечо и что–то бормоча, удалился по коридору.
Какое–то время, здоровяк смотрел вслед удаляющегося Беркута, затем повернулся ко мне.
— Пошли в столовку, драчун.
Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться, идти следом и продумывать — что это было? Понятно, проверка, но зачем им это? Мужики вон, запал сразу потеряли, а ведь Беркут казался очень агрессивным, не перестарался ли я? Ну да ладно, дело уже сделано, теперь будем посмотреть.
— Хорошо, что ты пушку не достал, — буркнул Клепан, не поворачивая головы.
«Вот оно что!»
— А если б достал и палить начал, — задал я, закономерный вопрос.
— Не начал бы, — утвердил здоровяк. —
Быстро проверив оружие, я убедился в его правоте.
— Это тебе урок, — ответил он на невысказанный вопрос. — Не расслабляйся даже в безопасности, здесь Улей, а не твой…не знаю, откуда ты.
«Молчим. Впитываем».
Глава 10
Офицерская столовая, источавшая аромат чего–то вкусно пожаренного, напоминала самую обычную, будь то школа или какой–нибудь завод, естественно без окон, под землёй они не предусматривались. Помимо входа, через который мы вошли, была ещё одна дверь с окном раздачи. Синие, больничные стены, как и везде, ряд столов по центру, за одним из них, уже сидели Бульба с Молчуном.
— Я заказал всем по глазунье с салом, и кофе, — сообщил командир.
Под весёлое бурчание в животе, я уселся на свободное место. Тут же, словно по команде, открылась дверь и вышло нечто огромное в поварском халате с подносом. Рука сама потянулась к кобуре, но её сразу накрыла лапища здоровяка.
— Никогда не ссорься с поварами, — ухмыльнувшись, посоветовал он. — Это Эсмиральда — она кваз.
— Кваз, — тупо повторил я, наблюдая, как приближается чудовище.
«Квазо–баба…»
Серо–зелёная морда, размером с самовар. Уши, как таковые отсутствуют, две дырки заменяют нос, маленькие глазки, скрытые дугами костяных наростов, и огромная пасть с частоколом крокодильих зубов. Ничего женственного, кроме красных безразмерных сапог, больше похожих на крашеные валенки, я не заметил. Приблизившись, Эсмиральда склонила могучую тушу над столом и принялась расставлять тарелки со стаканами. Бугры мышц поигрывали, поварской колпак, натянутый на лысую башку, нелепо склонился набок, открывая мне вид на пещеру ушного отверстия.
— Закрой рот, Кнут! — посоветовал Клепан, который на фоне повара смотрелся, как прыщавый подросток рядом с тренером.
— Прости его Эсмиральда, он впервые видит кваза, — проинформировал повара Бульба.
— Ничего Тарас, я привыкла, — прогрохотала та в ответ и виляя огромными бёдрами, удалилась.
Глазунья удалась на славу. Не знаю, с голода это или по другой причине, но завтрак я умял раньше всех несмотря на то, что моя порция была вдвое больше, чем у остальных.
— Про квазов, не слышал даже, — сообщил я окружающим меня офицерам, после глотка вкуснейшего кофе.
Народ, молча поглощал пищу, а мне было любопытно.
— Эсмиральда, что, частично заражённая? Или…
— Или брат, или, — ответил мне здоровяк, утирая губы салфеткой. — Не ту жемчужину проглотила, такое бывает, знаешь ли. Сначала, её нужно добыть или купить, первое сделать тяжело, а второе соответственно, недёшево. Затем, ты глотаешь жемчужину. Это всегда лотерея, но рискуют все. Потому что, дать она может много больше, чем забрать, — посмотрев на Бульбу и немного помолчав, Клепан продолжил. — Мой дар — суперсила, ударом кулака, я могу пробить кирпичную стену толщиной в двадцать пять сантиметров, зашвырнуть двухпудовую гирю, на крышу пятиэтажного дома, но так было не всегда. За все годы, проведённые здесь, я проглотил десять жемчужин, семь красных и три чёрных, до сих пор мне везло.