Почти любовь, почти падение
Шрифт:
– Очень? Что за повод?
Она от него отвернулась, но продолжала за его руку держаться. В сторону улыбалась, а попросту кокетничала.
– Я собираюсь пригласить тебя на ужин. Нам ведь необязательно здесь задерживаться надолго, правда?
Андрей взглядом по многочисленным гостям скользнул, и кивнул. К Кире наклонился и тихо проговорил, чтобы мать ни в коем случае не услышала:
– Очень хорошая идея. Я совсем не против отсюда сбежать.
Воропаева тихонько рассмеялась.
– Я почему-то так и подумала. Ты весь день сам не свой. Устал?
Жданов нервно передёрнул плечами.
– Есть немного.
Кира руку на плечо положила и ладошкой провела, по всему было видно, что наслаждается моментом.
– А мы можем устроить свой маленький праздник.
Андрей вдруг насторожился.
–
– А если нет, Андрюш, мы его придумаем. Это ведь не трудно.
Чёрт бы побрал эту галерею, чтобы она разорилась через неделю. Такое чувство, что как только он сюда вошёл, ловушка и захлопнулась. Люди странно смотрят, улыбаются ему, а Андрей нервничает. Когда подошли хозяев поприветствовать, их с Кирой уж слишком радушно расцеловали, и пусть это были хорошие друзья родителей, но подобные нежности всё же были непривычны. Андрей подозрительно на мать покосился, которая за минуту до этого с подругой своей пошепталась, но Маргарита на его предостерегающие взгляды никакого внимания не обратила.
– Мама что-то задумала, да?
– поинтересовался Андрей у отца, во время церемонии открытия. Перед ними произносили речь, а Андрею не терпелось всё выяснить. К отцу наклонился, а тот нетерпеливо плечом дёрнул, правда, это не заставило Андрея отстраниться.
– Что она задумала?
– Не знаю. Все так на меня смотрят, словно я завтра женюсь.
Пал Олегыч кинул на него быстрый взгляд и усмехнулся.
– А ты не женишься?
Андрей губы поджал.
– По крайней мере, не завтра.
– Ну-ну.
– Что это значит?
Пал Олегыч на него всё-таки посмотрел.
– Это значит, что пора уже тебе повзрослеть.
В ответ на это Андрей мог бы многое отцу сказать, вот только момент был совсем не подходящий. Отец сразу отвернулся, а Андрей остался со всеми своими протестами и возмущёнными словами, и на Киру оглянулся. Та невинно улыбнулась, а Жданов пришёл к выводу, что это сговор. Его решили женить. Силой, если потребуется.
Дождался...
Катя уже некоторое время наблюдала за Ждановыми. Пряталась за спинами Юлианы и Миши, и наблюдала. За Андреем в основном, конечно. И не чувствовала никакой радости, не смотря на то, что ещё вчера мечтала его увидеть, хоть одним глазком, издалека. Правда, желания своего испугалась, но, как оказалось, свершиться оно уже успело, вот он - Андрей Жданов, собственной персоной, стоит в двадцати шагах от неё. И она этому совсем не рада, потому что сердце бьётся, и волнение комом в горле стоит, даже шампанским его никак не протолкнуть. Сглатывала, сглатывала, а потом зачем-то начала причёску поправлять, кулон на груди теребить, рукав платья поправила. Готовилась... Ей совсем не хотелось встречаться с Андреем, не сейчас, по крайней мере, она не готова. Знала, конечно, что этого не избежит, когда-нибудь они должны были столкнуться, но всё равно готова не была. Наверное, никогда готова не будет, и поэтому осталась, хотя в первую секунду, увидев его среди гостей, хотела сбежать. С Юлианой взглядом встретилась, та страх в её глазах увидела, и едва заметно покачала головой. И Катя осталась. Умом понимала, что Виноградова права, бегство - это не решение проблемы, но как же сложно было, смотреть на Андрея со стороны, просто видеть его после нескольких месяцев разлуки, и ждать, когда он её увидит. Пытаться предугадать его реакцию: удивится он или нет, оценит или нет, ведь она изменилась, возможно, не так сильно, но всё равно, она уже не прежняя Катя Пушкарёва, она очень постаралась стать другой, ради себя же. Чтобы научиться жить заново, и уважать себя, после всего. Боялась, что Андрей не захочет с ней разговаривать, что отвернётся, или вообще разозлится, она ведь не знает, что он там для себя решил с их последней встречи. Судя по тому, что Кира от него не отходит, и выглядят они вполне довольными друг другом, у них всё хорошо. Как ей Зорькин и говорил. Они помирились.
"Я с ней и не ругался", сказал ей тогда Андрей. Он с ней не ругался!
– Хочешь ещё шампанского?
– спросил Миша.
Катя удивлённо на него взглянула, потом посмотрела на бокал в своей руке и поняла, что незаметно, но выпила всё до дна. И решительно кивнула.
– Да, хочу.
Ей нужно было на что-то отвлечься.
Миша ушёл за шампанским, а Юлиана к
– Ты сама всё осложняешь, - сказала она негромко.
– Жданов - твоё прошлое, ты сама говорила. Вот и относись к нему так.
– А если я не могу?
– Можешь. Тебе надо с ним встретиться, Катя. Пока ты ему в глаза не посмотришь, так и будешь думать о несбыточном. А тебе ведь это не надо?
– Не надо, - еле слышно проговорила Катя.
– Вот именно. К тому же, - Юлиана мягко улыбнулась, - вы с Мишей встречаетесь, или я ошибаюсь?
Катя нервно облизала губы.
– Я бы так не сказала, но...
– Всё к этому идёт, - закончила за неё Юлиана.
– Что ж, думаю, это хорошо. Миша - хороший человек, и к тебе относится...
Катя на Виноградову посмотрела.
– Как?
– Ты сама знаешь как.
Катя печально улыбнулась.
– Да, знаю.
– Взгляд сам собой нашёл среди гостей Андрея. Катя пристально вглядывалась в него, а когда Жданов начал оглядываться, поспешно отвернулась.
– Шампанское, Катюш.
– Спасибо.
– Бокал взяла и сделала большой глоток. А Юлиана недовольно качнула головой.
– Что-то не так?
Пушкарёва отвлеклась от созерцания картины, поняла, что Юлиана от них отошла, а Миша, видимо, решил этим воспользоваться и задать несколько вопросов. Да, Катя сама понимала, что в его глазах сегодня ведёт себя странно, но и что ответить ему - не знала. Что не так? Да всё не так.
– Всё хорошо, просто настроения нет.
– Почему?
Она плечами пожала.
Миша ближе подошёл и приобнял её за талию. К уху её наклонился и шепнул:
– Всё хорошо, не грусти.
Он стоял слишком близко, и Кате захотелось поёжиться, словно от холода, но удержалась, и Мише улыбнулась. Они взглядами встретились, и Кате вспомнился их первый поцелуй. Который она сама и спровоцировала. Выпила тогда лишний бокал вина, и сама первый шаг сделала, и на поцелуй Мишин ответила, единственный раз с большим пылом, в дальнейшем так уже не получалось. После вспоминала Жданова, который напивался, чтобы её поцеловать. Ведь осуждала его за это, считала это омерзительным, обидно так было, а сама этой же уловкой воспользовалась. Когда алкоголь голову кружил, было намного легче ответить Мише, и он ничего не понял, даже смеялся по-доброму, что вино ей явно пришлось по вкусу, и подействовало на неё наилучшим образом. Вот только дальше поцелуев дело совсем не шло, Кате и на них себя настраивать приходилось. А ведь Юлиана права: они с Мишей встречаются! Вечера вместе проводят, ходят куда-то, за руки держатся. Целуются. Да, целуются. Она его даже с родителями познакомила, правда, представила, как друга. Но всё равно это много. Миша был первым молодым человеком, которого она привела к родителям после истории с Денисом. Жданов к ним в дом тоже приходил, но он был её начальником, и не более того. А вот Мишу поили чаем, задавали ему вопросы, и интерес у родителей был к нему особый. А Катя едва вытерпела тот вечер. Все эти многозначительные взгляды, понимающие улыбки, кряхтение отца, его дружеское рукопожатие с Михаилом в конце вечера, явный признак того, что Миша ему понравился. Все были довольны, кроме неё. И к себе домой после она Михаила не пригласила, хотя он этого, наверное, ждал. А она не смогла, побоялась, что он захочет сделать следующий шаг, а у неё не хватит сил притворяться. Да и вообще, не сможет, она точно знает.
Не понимала, почему так ведёт себя. Чем Миша ей плох? Он так смотрит на неё, с такой теплотой, всегда готов исполнить её любую просьбу, на помощь прийти, и ей с ним не так уж плохо. Он обнимает её всегда настолько бережно, целует со всей страстью, она же чувствует это, и руки сильные, вот только для неё чужие. И в душе никакого отклика. А всё от того, что о Жданове продолжает думать. Миша её целует, обнимает нежно, а она руку Андрея вспоминает, которая через одежду обжигала. Его тяжёлую ладонь, которая сжималась в кулак, сминая её волосы, и вырваться уже не представлялось возможным. Хотя, Катя и не старалась, если только поначалу такого напора пугалась, а потом Андрей просто держал её, и вся надежда была на его руки, чтобы не упасть. И жар, и огонь, всё от него было, обжигало и хотелось, чтобы продолжалось бесконечно, а не бежать, как от Миши. Даже когда нужно было уйти, ноги не несли, и это была проблема. А сейчас Мишу не оттолкнуть превращается в проблему. Настоящая проблема.