Почти непридуманные истории
Шрифт:
– Человек. И ему велено притащить меня живой. Иначе он убил бы меня исподтишка, сзади.
Мозг вернул способность мыслить, а следом вернулась и отвага. Эби кружила по комнате подбираясь к заветному шкафу. Тень потянулась к княжне, но контратака поймала ее на противоходе. Табуретка, попавшая под руку, выключила тень. Эби бросилась к шкафу, где покоились ее пистолеты. Спаренные стволы близнецов могли вести огонь, как единовременно, так и по очереди, удобная рукоять из слоновой кости, украшенная искусной резьбой, позволяла стрелять с одной руки, не испытывая чрезмерного дискомфорта, шикарное оружие ближнего боя. Длинный кинжал с широким кованым лезвием дополнил ее арсенал. Сунув клинок за подвязку, и стянув с себя разорванную рубаху Эби взвела курки пистолетов. Но тень исчезла, оставив после себя на полу лишь пятно крови, возле разломанной табуретки. Где-то сбоку раздался странный свист. Она пальнула, туда не целясь сразу с четырёх стволов, и в этот момент что-то укололо ее в шею. Сознание померкло практически мгновенно. девушка провалилась в небытие.
* * *
Лестор бежал домой. Эйфория победы окрыляла юную душу. Он справился, он смог. В него стреляли, он не испугался. Скарамуш получил предназначенное ему послание. Хотелось не просто кричать, орать во всю глотку. Он выстоял. И теперь, не отвернётся и не отступит перед лицом любой опасности. Конечно, он не рыцарь, но взглянуть в лицо смерти храбрости у него хватило. Через пару лет можно попросить Эби о ходатайстве в кадеты, ну или юнги. Лестор не умел плавать, но на кораблях же не плавают, ходят. О нужде и голоде можно будет забыть, а смерть в бою не самая страшная. Мальчишка бежал, что есть мочи, ему хотелось побыстрее услышать заслуженную похвалу. Улочки и переулки мелькали перед глазами. Лестор не сбавлял скорости, он уверенно ориентировался в темноте ночного города.Подворотня, рыночная площадь, забор усадьбы. На этот раз можно позволить себе и через центральный вход. Тем более гости слетевшиеся на бал начнут разъезжаться по домам только под утро. А значит, и ворота распахнуты настежь. Лестор повернул влево и двинулся к центральным воротам усадьбы. К его большому удивлению ночного дозора у ворот не было.
– Странно сегодня в карауле, дядюшка Януш и Микола, сын Ефросиньи,няни Эбигейл. Микола запросто мог слинять глазеть на расфуфыренных дев в пышных платьях с глубокими вырезами, но дядюшка ни за что не оставил бы пост.
Что-то было не так и чуткое мальчишечье нутро насторожилось. Стараясь держаться в тени, мальчишка, крадясь на цыпочках, двинулся к сторожке. Как все дети Войны, он с молоком матери впитал, что все необычное – смертельно опасно. Ещё шаг и тряпичные обёртыши на правой ноге вдруг намокли. Лестор нагнулся, пробуя жидкость на ощупь. Липкая, мальчишка поднес пальцы к носу. Запах был до боли знакомым. Магрийские погромы в Анджисе, после поражения Радагарцев у горы Айсинуш, навечно опечатались в детской памяти. События той ночи снова всплыли в памяти. Мать спрятавшая его в сундук и велевшая молчать, что бы не случилось. Ее стоны ему не забыть вовек. Она сдерживала крики, стараясь не путать сына, когда озверевшие магрийцы резали ее на части, кромсали на куски,отделяя конечности по живому, пытаясь заставить молить радагарку о пощаде, зверея от столь неожиданной стойкости хрупкой женщины. Он помнил лужи материнской крови на полу ее спальни. Этот запах не забыть никогда.
– Кровь.
Сердце, только что браво стучащее, охватил ужас, и смутное ощущение, чего-то не поправимого, сковывало мышцы. Паника, нахлынувшая волной, сперла дыхание. Лестор сделал глубокий вдох и усилием воли взял себя в руки. Мальчишка напряг глаза озираясь и всматриваясь в ночную темень, наполненную обманчивым светом полной луны. Камень мостовой поблескивал в лучах ночного светила. Тел не было видно, значит это не просто воры.
– Надо проверить сторожку. Если тела спрятали, то именно туда.
Дождавшись очередного облака, закрывшего луну, мальчишка устремился к домику. Дверь сторожки была распахнута. Лестор шагнул во внутрь. Дядя Януш распластался на столе, за которым сидел. Его палаш так и остался в ножнах, висящих на спинке стула. Арбалетная стрела, пробив гортань перебила шейные позвонки. Пучок зелёного лука, пара вареных яиц и ломоть хлеба плавали в красной, густеющей крови старого солдата, залившей этот нехитрый ужин. Тело Митяя валялось в углу. Удар сразивший его был точен и силён, лезвие перерубило ключицу и половину рёбер. Значит у ворот был он. Лестор вытащил залитую кровью пищаль из кобуры Митяя и отстегнув патронташ с пороховницей двинулся дальше в сторону дворца. Раскатистый грохот выстрела разорвал тишину весенней ночи, наполненной ароматами сирени и жасмина. Мальчишка нырнул в густую листву растительного лабиринта, перекрывающего подступы к дворцу. Яркая луна, вырвавшись из томных объятий ночного облака озарила два силуэта обременённых странной ношей. Тюк который они вытащили из дворца был слишком большим для обычной добычи ночных воришек. Лестор сжал пистолет и двинулся на перерез грабителям. Он почти настиг их у ограды, выйдя на достаточную для выстрела дистанцию. Казалось, сами небеса подгадали момент. Один из ночных визитеров взобравшись на каменную стену ограждающую дворец герцога от городской суеты. Второй грабитель протянул ему тюк. Руки нижнего бандита дрожали, тюк был очень тяжел. Лестор выхватил пистолет Микулы и нажал на скобу. Кремний озарился снопом искр, но выстрела не последовало. Порох пропитанный кровью не воспламенился. Тюк лёг на стену. Раздался сдавленный стон. Тут до Лестора дошло тюк не вещь, похищали человека. И судя по голосу, девушку. Тонкий крючкообразный конец шомпола на ощупь выгребал остатки сырого пороха из ствола пистолета. Первый похититель ушёл вниз за стену. Его подельник боязливо оглядывался, чуя на себе пристальный взгляд, полный ненависти. Лестор уже трамбовал свежую порцию пороха в пистолете. Тюк с пленницей последовал за ограду. Пыж наглухо зафиксировал пулю в стволе. Мальчишка оторвал взгляд от похитителя, щёлкнул затвором, взведя боёк, и сыпанул пороха на запальную полку. Доли секунды, но когда он снова взглянул на стену, поднимая пистолет, то застал лишь тень сиганувшего за забор ночного грабителя. Стена имения озаренная желтым светом Луны была пуста.
– От курва… – Лестор сунув пистолет за пояс и устремился в погоню. С легкостью проворного барса он вобрался на стену. Внизу в сумраке ночи два ночных похитителя, грузили тюк с девушкой в легкую одноосную повозку, запряженную гнедым жеребцом. Боек с зажатым кремнием чиркнул по стали огнива, засыпая запальное отверстие снопом искр. Порох вспыхнул и свинец устремился к цели. Лошадь заржала, вскочив на дыбы и рухнула на мостовую. Почти одновременно две стрелы ткнулись в кирпич ограды у головы Лестора. Тот, что повыше, схватил тюк на плечи и побежал. Второй рванул следом, но временами оборачивался, пытаясь определить наличие погони, но где ж ему тягаться с сыном егеря выросшим на этих улочках. Лестор следовал за ними без особых затруднений.
Конец ознакомительного фрагмента.