Почти скандал
Шрифт:
– Дорогая моя землеройка, - с усмешкой заметил дракон, сидя на том конце стола. – Тебе вкусно или все-таки согласишься стать моей женой?
Вокруг него теснились блюда. Рядом, словно официанты стояли Шарлик и Барнсик.
– Ты где этому научился? – спросил Шарлик у Барнсика. – Вот это раскладывать, греть, подавать…
– У меня отец трактир держал, - буркнул Барнсик.
Дракон плеснул себе вина в роскошный бокал, с любопытством посмотрел на бутылку и отхлебнул, с чем-то соглашаясь.
– Условия ты знаешь! Смотри, как выгодно быть моей супругой! – усмехнулся он, ведя пальцем по стенке бокала, словно ласкает женский силуэт. А потом медленно поднес бокал к губам, чтобы сделать соблазнительный и дерзкий глоток.
Мы с Беспардонным Фогсом сидели на другом конце стола. Вместо всего гастрономического безобразия, разогретого и красиво разложенного, перед нами стояла тарелка с пердыньками.
– Я вот тут подумал! Неужели стоит так рисковать? – поинтересовался дракон, когда я взяла одну на пробу.
Я уже разрезала ее на части, облизывая пальцы. Сладкие и липкие пальцы показались вкусными. Я осмелела и укусила сочный плод.
И тут перед глазами у меня потемнело. Куда-то в сторону поплыл дракон с бокалом, сухой веник цветов, люстра и ноги Бесподобного Фогса.
Глава 23
– Бабушка! – послышался детский голос, а я что-то понять не могла, что случилось. И какого это я под потолком лампочкой болтаюсь. Так, погодьте! Я че? Обратно домой попала? Если я думала «метнуться мухой и все проверить», то это не значит, что можно кружить под потолком.
В комнате послышался детский плач.
– Коленька! – позвала я, видя внука, сидящего на кровати. – Коленька, а ты че плачешь?
– Аааааа! – в ужасе заорал Коленька, округлив глаза.
– Что? Где? – осматривалась я. – Только не говори, что там паук ползет по халату! Я такое не переживу!
– Папа! Я бабушку видел! – заорал Коля, растирая слезы и бросаясь в смежную комнату. – Она с потолка на меня смотрит!
– Иди, учи уроки! – сонно рявкнул сын, а Коля выбежал из комнаты, как ошпаренный. – И не ерунди! Не мешай папке! Папка делом занят! Папка отдыхает!
– Аааа! – заорал Коля, выбегая из комнаты и поднимая глаза на потолок. Он смотрел на меня и орал.
– Да че ты боишься? – спросила я, - Это ж я. Бабка твоя!
– Так ты ж померла… - шепчет Коля, переставая орать.
– И че? Раз померла, то здороваться с бабушкой не надо? – произнесла я, глядя с укором. – Или че? Орать надо, как резанный? Ты что? Соседям сюрприз испортить хочешь? Предупредить их заранее?
– Ба! – обрадовался Коля, бросаясь ко мне.
– Ты ко мне не подходи! Мало ли че! – предупредила я, видя, как высыхают детские слезы.
– Бабушка, - послышался голос Коли. – А папа пьет. Уже вон сколько пьет! Как ты померла, так и пьет!
– Так пусть за здоровье выпьет дракона одного! Оно ему там ой как пригодится, раз с бабушкой твоей связался! – усмехнулась я.
– Не помнишь, куда очки положила?
Я осмотрелась, поглядывая в приоткрытую дверь.
– Сейчас ситуацию рассматривать буду! Под разными углами! – прокашлялась я. Коля заметался, задел салфетку и уронил пульт от телевизора. И тут же бросился его поднимать. Потом прошуршали мои таблетки и тонометр. Ниче не поменялось! Ну почти!
Коля бросился к ящику, выдвинул его, грохоча старой стенкой.
– Так вот они… Я нашел их! – протянул очки внук. – А ты там вообще как?
– Ничего! Потихоньку! Вот, в ссылку меня послали. С драконом одним! Мужик, конечно, хороший… Как дед твой был… И тоже синеглазый… Ох! Мне его надолго оставлять нельзя одного! – махнула я рукой. Так очки нашлись!
– Так ты не умерла? – удивился Коля, присаживаясь на ручку кресла. В носке у него была дырка, а взъерошенный ежик светлых волос торчал во все стороны. Облезлый обгоревший нос сморщился, словно Коля сейчас расплачется.
– Не дождетесь! – усмехнулась я, потирая руки.
– Ба! А что ты делать будешь? – вполголоса спросил Коля, осматриваясь на прикрытую дверь. – Папка спит, он устал!
– А сейчас я папку твоего лечить буду! От усталости! Небось огород не поливал! Помидоры все крапивой зарастут! – вздохнула я, потирая руки, как муха. Ничего! Тряхнем ревматизмой!
– Неси рецептурный справочник врача! – потребовала я, протягивая руку.
Игорь... тьфу ты, Коля подскочил и побежал в комнату. Прямо сына вспомнила. В его возрасте прямо один в один был! Внук притащил огромную потрепанную книгу цвета детской неожиданности. Я посмотрела на нее со вздохом. Какая полезная книга! Столько раз помогала! Столько раз лечила! Столько раз деду жизнь спасала! Соберется он на подледную рыбалку, а тут опа! И книга прилетела в голову. Какая уж тут рыбалка? Травматология! Вот так спасла книжечка деда моего от воспаления легких и обморожения! Или решил однажды пойти с мужиками побухать! А тут опять книга спасла печень! Каждый раз спасала. И от пролежней спасала, и от бабы, к которой дед уйти собирался… Просто золото, а не книга!
Я влетела в комнату, где на диване лежал мой непутевый сын. Устал он так, что прямо не шелохнулся. Лишь поморщился, когда дверь скрипнула.
– Вставай! Школу проспишь! – гаркнула я ему на ухо.
Сонные глаза открылись, перепуганное лицо вытянулось, побледнело.
– Какую школу? – спросонья поморщился сын.
Я размахнулась и двинула его книгой по голове.
– Школу жизни!
– усмехнулась я, вздыхая. А руки помнят!
– Мама? – басом проворчал сын, ужасаясь. – Ты?
– Ты, до мамы допился! А мама-то повыше чертей будет! –снова усмехнулась я, видя, как он вскакивает и трясется. Несколько бутылок, стоящих возле дивана и задетых ногой, со звоном упало и покатилось по полу.
Ничего, сейчас я еще к Светке по - быстренькому слетаю! Думаю, время еще есть! И дракон там от ужаса не помер!
Глава 24
– Игорюнчик… Ой, тьфу ты, Коленька! – позвала я внука. Ну как же он на отца в детстве похож! Прямо хочется его Игорем назвать, ей-богу! Тоже такой маленький, добрый был, животных любил, всех в дом тащил. И козлиху одну в дом притащил, когда вырос!