Почтовый круг
Шрифт:
— Пусть вещи у вас побудут, — попросил я хозяйку.
Она без всякого выражения кивнула головой.
Ребятишки собрались быстро, мы сели в трамвай и поехали через мост. Дальше пошли в гору пешком. Было холодно, дул ветер. Вера шла рядом, Костя прятался за меня от ветра, забегая то с одной, то с другой стороны.
— Вера, смотри, какой будильник! — вдруг высунулся он, показывая на электрические часы.
— Половина седьмого, дядя Володя, наверное, уже дома, —
— Конечно, где же ему быть.
Мы прошли парк по узкой, обставленной деревянными двухэтажными домами улице, спустились вниз. Я достал записную книжку, нашел адрес. Дядя Володя жил в кирпичном доме. Мы зашли в подъезд и остановились. В нем было тепло, прямо на стене маленькие ящики для почты. Я заметил: эти ящики понравились Вере. Отдышавшись, поднялись на третий этаж. Мелодично звякнул звонок, точь-в-точь как у игрушки «Ванька-встанька». Я подождал некоторое время, прислушиваясь к шагам за дверью. Сзади посапывал Костя.
Дверь открыла девушка в красном халате.
— Вам кого? — недоуменно спросила она.
Я растерялся. Дяде Володе было под сорок, а передо мной стояла моя ровесница. «Наверное, ошибся адресом», — подумал я.
— Владимир Михайлович здесь живет?
— Его нет, он на работе.
Она мельком взглянула на ребятишек и хотела закрыть дверь. Видимо, застеснялась, потому что халат на животе не застегивался, только тут я разглядел, что она беременная.
— Я его племянник, Степан.
— А-а, вы из деревни, — догадалась она наконец. Немного поколебавшись, предложила: — Проходите.
Я пропустил вперед ребятишек, вошел следом. «Раз пустила, теперь не выгонит. Ничего себе дядя Володя жену отхватил!» — подумал я.
— Слышали про ваше горе. Владимир хотел съездить, да заболел как раз. Я ему говорю: тебя самого лечить надо, куда ты поедешь. — Она заметно растерялась, не знала, что говорить. — Надолго вы к нам?
Я не ответил, насупившись, сказал:
— Вы позвоните ему, скажите, что Степан приехал.
Она подошла к тумбочке, на которой стоял телефон, стала набирать номер. Рядом с телефоном я увидел флакончик с репейным маслом, еще какие-то бутылочки с жидкостями для укрепления волос. На полу стояла двухпудовая гиря, сбоку черные шарики гантелей.
— Володя, здесь к тебе гости.
«Почему к тебе, а не к нам, — мелькнуло у меня, — что она, нас за родню не считает?»
— Возьмите трубку, он сам хочет поговорить.
— Степа, привет! — ударил в ухо знакомый голос, точно дядя Володя был рядом, в соседней комнате. — Ты располагайся пока, будь как дома.
У меня словно камень свалился с плеч. Я оглянулся, чтобы поделиться радостью с ребятишками. Ольга была на кухне, гремела посудой. Вера присела на краешек стула, обвела взглядом стены, вздохнула. Я понял, что она впервые в такой квартире. Костя заглянул в комнату, округлил глаза:
— Телик во! Как в детдоме!
С валенок на пол стекала вода. Пол был ровный, покрытый линолеумом, покрашен под яичный желток.
— Сними валенки, — приказал я.
Костя вздрогнул, торопливо озираясь, стал стягивать валенки. Разулась и Вера. Они остались в серых вязаных носках, которые перед самым отъездом принесла бабка Черниха.
— Идите, будем ужинать, — позвала Ольга.
Я пошел первым. Сели за маленький столик. На столе дымились чашки с кофе, на тарелке лежали тоненькие ломтики белого хлеба. Ребятишки долго не притрагивались, поглядывая то на меня, то на стол. Наконец Костя сказал:
— Я кофею не люблю.
— Кофе, — поправила Ольга.
Я почувствовал, что краснею. Точно так же, когда меня поправляла Галина Семеновна Серикова, когда я бывал у них в гостях: «Вилку надо держать так, а нож вот так». После этих уроков кусок в горло не лез, хотелось поскорей вылезти из-за стола, убежать на улицу. Кое-как, обжигаясь, выпили кофе.
Дядя Володя пришел усталый, молча кивнул мне, стал снимать ботинки.
— Ну и денек, — вздохнул он, — три с половиной часа в операционной.
Пока он раздевался, я разглядывал его. Раньше дядя Володя не следил за собой, носил длинные волосы, костюм болтался точно на жерди. Когда приезжал к нам, мать частенько пришивала пуговицы, чистила и гладила брюки. «Пока доберешься, на черта походить будешь», — оправдывался он. Сейчас он располнел, в голосе я услышал незнакомую мне уверенность и почувствовал — это уже другой человек.
— Это хорошо, что ты прямо ко мне. Вместе обдумаем, что делать дальше. Где ты остановился?
— В Чкаловском предместье. На квартире у одной женщины.
— Вот как! Значит, живем в одном городе и не знаем. Ты что это, брат лихой, в гости не заглядываешь? Зазнался или много зарабатываешь?!
Дядя Володя рассмеялся, оглянулся на жену, скользнул взглядом по животу, вновь посмотрел на меня.
— Оленька, вот встретил бы его в городе, ей-богу, не узнал. Вымахал-то как, я его пацаном помню, а здесь, пожалуйста, взрослый человек. У нас в родне врачи, строители, учителя есть. Теперь вот летчик появился.