Под черной луной
Шрифт:
— Не чувствуешь? Да, еще рано…
— Я не позволю… — начала было я, но возмущение захлебнулось в новой волне блаженства. Белая облицовка кухни поплыла, все ощущения сконцентрировались на искрящихся потоках, устремившихся к сердцу и пульсирующему естеству. Хитрая тварь, подловила момент и все-таки подпиталась. Поэтому и заговаривала зубы, чтобы отвлечь… Но эта мысль промелькнула и сразу же исчезла, а перед глазами встала фигура Высшего. Дамиан. Одно его имя на моих губах готово было вынести за край.
"Ты должна тренировать волю". Его голос, пусть и воображаемый, меня отрезвил. Лицо Насти
Я раздраженно отдернула руку и для верности отряхнула о штаны. Под воздействием или нет, но притяжение к Высшему больше нельзя отрицать. Я чуть не взвыла. Почему он? Не Алекс, милый добрый Алекс (хоть ревность Алены была бы обоснована), или Тамаш, открыто выразивший интерес? Почему меня влечет к самому опасному вампиру, которому я не ровня по определению? Как бороться еще и с этим чувством?
Никогда ни к кому я испытывала такого влечения. Ни к одному из трех бывших, но и они — обычные среднестатистические парни — рядом не стояли с вампирами. Особенно такими, как Дамиан. Да таких разве что в кино увидишь…
— Ева?
Я подняла глаза — Настя растерянно оглядывалась.
— Кажется, у меня закружилась голова, — значит, суккуб ушел в оффлайн, — выйдем на воздух?
— Да, конечно.
Я помогла ей подняться, хоть и не без опасения, что фэйри этим воспользуется.
— Даже не знаю, что на меня нашло, такая слабость, — Настя опиралась на мой локоть, пока мы не спустились со ступенек на мощеный двор. Вчера мы заселились с черного хода, так что парадный заезд я видела впервые. Первое, что бросилось в глаза — множество декоративных растений, постриженных под конус, двое из которых открывали вход в самый настоящий…лабиринт.
— Туда не пойдем, — хихикнула Настя, — Ингвар говорил, там легко заблудиться.
— Это его дом? — новость меня удивила.
— Его матери. Один из… Она редко здесь бывает, — быстро сказала девушка, не без гордости демонстрируя свою осведомленность.
Да, разумно. Здесь нас Ленсар не найдет.
— …Хотя мне бы хотелось посмотреть на знак рода, он выложен в центре лабиринта, — шатенка сдула челку, упавшую на глаза.
— Так пошли. Найдем или нет, но назад точно вернемся, — тут как нельзя кстати идеальная память вампиров. Не то чтобы я так стремилась увидеть святыню оборотней (наверняка некая святыня, раз связана с родом), но хотелось развеяться. А если проснется Гортенз, то дистанцию держать я смогу. Главное, избегать тактильного контакта.
Я все же отпустила локоть Насти, когда убедилась, что та способна твердо стоять на ногах. И мы пошли. Смеясь и бегая наперегонки под яркими звездами (я наслаждалась невозможностью использовать сверхскорость), за полчаса мы наконец отыскали выход, один из четырех симметричных выходов, ведущих в центр.
— Ну, ты как? Идешь или нет?
Я застыла на кромке огромного мозаичного круга, окаймляющего…руну. Да, знакомая руна была выложена мелкими камушками черным по серебряному. Слишком большая, чтобы охватить взглядом сразу, но вполне узнаваемая.
Настя обошла меня справа и присела на корточки.
— Что там? Я ничего не вижу, — смертная растерянно коснулась края мозаики.
— К сожалению, не составлю тебе компанию днем, — я уже успела забыть, как слабо человеческое зрение, — там руна, как у Ингвара на лопатке.
— Которая так похожа на твою? Ну и совпадение, — я удивилась, что Настя помнила об этой детали, — это и есть знак рода. Ингвар говорил, что когда меня примут в стаю, руна появится и у меня, — от легкого смущения пульс девушки участился.
— А что еще он говорил про руну? Про род? — моя собственная руна, идентичная с изображенной в центре лабиринта, начала зудеть, словно под кожу запустили насекомых.
— Немного… То, что каждый волчонок рождается со своим знаком рода. Что чем ближе степень родства между оборотнями, тем больше сходства между их рунами. Защитными рунами, так он объяснял, — Настя встала и медленно пошла по периметру, тщетно пытаясь рассмотреть узор, — если член стаи встречает пару среди людей, то она принимает знак рода своего супруга. Я смогу навещать своих родных, но не должна буду рассказывать о… ты понимаешь.
— О сущности, — кивнула я на автомате, а в ушах звучало "тем больше сходства между рунами"…
— Не только о его сущности, но и о моей, — Настя перешла на шепот, — после того, как он оставит на мне свою метку, то есть смешает нашу кровь…я стану одной из них.
— Ты этого хочешь? — я с трудом оторвала взгляд от мозаики.
— Да, я люблю его.
Она говорила правду, пульс не давал в этом усомниться. А я, кажется, узнала правду о своем отце…
***
Я солгу, если скажу, что никогда не задумывалась о том, каково иметь полную семью. Нормальных родителей. Мама, папа, я… Вместо этого у меня была полубезумная мать, бесконечная череда ее любовников и братья-наркоманы. Да, прадед относился ко мне хорошо, но он умер, едва мне исполнилось девять.
Нет, я не питала иллюзий по поводу обретения отца в Велоре, Старейшине, альфе правящей стаи, как его называют кузены… И Алекс, получается, мой двоюродный брат? Он и так относился ко мне, как к сестре. Захотелось обнять его, крепко-крепко. Боже, Алекс, а если бы мы тогда в парке не встретились? Судьба существует, слишком нереально списать все на совпадение и случайность, как и выбор суккубов — на отца и сына, короля и его наследника.
— Тогда я породнюсь и с тобой, — тихо сказала Настя, — ты ведь сестра Ингвара?
— Как ты… — пришла к таким выводам, хотела я добавить, но осеклась.
— Ваши глаза…так похожи, — робко улыбнулась девушка, а уголки глаз набухли от подступивших слез, — этот изумрудный цвет…и форма… Не сердись, я давно заметила, но не решалась сказать, пока не буду уверена.
— Я на тебя не сержусь, — в Насте я тоже чувствовала родственную душу. Сейчас я могла уверенно назвать ее своей подругой, как Свету и Инну. Надеюсь, Высший поторопится с изгнанием суккуба, и насчет Алекса…если возможно хоть что-то сделать, чтобы вернуть ипостась, я это сделаю… Для начала, надо поговорить с Судьей. Жаль, мне нечего ему предложить, кроме атры, но к ней он не проявлял интереса. Черт, от кого она вообще? А если от…отца? Незнакомое слово резануло уши. Нет, слишком нереально. Он вряд ли вообще догадывается о моем существовании.