Под крестом и полумесяцем. Записки врача
Шрифт:
Важное дело: очередное обсуждение вопросов гражданской обороны.
Выяснилось, что все плохо – начиная с ворот. Пес его разберет, кто и зачем приезжает.
Дали указание: следить за посетителями. В смысле – что несут и что выносят.
Доктор С., человек дисциплинированный, пригласил старшую сестру (ту самую) и строго распорядился: смотрите в оба! Не дай бог взрывчатку пронесут. Гексоген. Старшая сестра искренне ужаснулась:
– Но я не знаю, как выглядит гексоген!
У автора
Утром – как на крыльях! С киигами в сумке, с пером наперевес…
Явился, а в ординаторской – учения! Снова чума! Медсестру в балахон закутывают! Пат и Паташон сидят, задают каверзные вопросы. Например:
– При заборе анализа на посев – на сколько сантиметров вы засунете в задний проход палочку?
Уже и финиш не за горами. Поцитируем местную прессу. Шутки в сторону, все дословно.
«(…) в газетах появилось несколько статей, обвиняющих медиков (…) в нерадивости (не уберегли медицинские термометры от нападения на них невменяемой больной), главного врача – в злом умысле (довела ситуацию с родильным домом до его закрытия, навредив этим всему детородному населению района (…)).
(…) Анализируя ситуацию, главный врач отметила, что в обвинительных статьях в адрес ТМО, несмотря на разную тематику, есть немало общего: они в большей части лживы, поверхностны, не отражают сути вопроса или проблемы, достаточно злобны по тональности. (…)
Теперь по сути.
В ситуации с разбившимися термометрами медицинские работники оперативно выполнили все необходимые мероприятия по ликвидации очага загрязнения; вот только специалистов, имеющих оборудование, способное определять уровень загрязнения, быстро вызвать не удалось – были неизвестны их недавно изменившиеся номера телефонов. (…)
Еще более сильную тревогу вызвало решение о закрытии акушерского отделения больницы, то есть родильного дома. Работники лишались привычной и любимой работы… (…)
Но основания для закрытия роддома очень серьезные: экспертиза технического состояния здания выявила аварийное состояние чердачного перекрытия (…).
Кроме того, уровень оказания медицинской помощи в нашем родильном доме настолько не соответствует современным требованиям, что это было известно даже потенциальным пациентам, многие из которых добровольно уезжали в родильные дома Санкт-Петербурга (…)
Какова причина, вынуждающая авторов статей чернить до неузнаваемости объективно правильные действия, пусть будет их тайной.
Создается впечатление, что кое-кто из сотрудников ТМО (…) района мечтает о должности главного врача ТМО и инициирует статьи подобного толка. Однако все тайное становится явным, но это – дело будущего.
Важно, чтобы все действия главного врача ТМО привели к абсолютно положительным результатам».
Конец. Подписано заместителем главы теруправления (ФИО).
…Точка, как и в первой части, вездесуща. Ее, повторимся, можно ставить в любом месте – просто обе части хотелось уравнять в объеме.
Январь – июнь 2000
Часть третья Можно без колпаков
А колпаков у нас почти не носят. Типа: а зори здесь тихие…
Хватит предисловий. Поехали, погнали. Время не ждет.
«Несмотря на абстиненцию, мы пойдем на конференцию!»
Больница. Раннее утро. Заведующий содружественным неврологическим отделением С. по пьяной необходимости заночевал на работе. Утром, чтобы не светиться, вышел на воздух, искупался, поел малины в кустах. Встретил заведующего лечебной физкультурой в компании с ИО начмеда, не вполне трезвых с вечера. ИО, замешкавшись, осведомился:
– А вы уже приехали на работу?
– Да.
Тогда ИО ни с того ни с сего обратился к своему спутнику-физкультурнику:
– Ты зачем вчера мою малолетку-сколиозницу выебал?
– Я не помню, что выебал, я был пьяный.
Невропатолог С. собрался домой. Попрощался со всеми за руку. Будучи спрошен, кто сегодня дежурил, ответил, что не имеет понятия. И поехал домой, на электричке.
Дальше случился «Транссибирский экспресс», кино. Тревогу забила кухня, не дождавшись доктора на обед. Кинулись смотреть, кто дежурит, и оказалось, что это С. Снарядили погоню. Больничный «рафик» помчался к поезду на перехват. Бригада приемного покоя прочесывала состав с двух концов, в белых халатах. Потом подкараулили следующий, но – напрасно. Поезд ушел.
Начмед-академик, собравши вассалов, начал зачитывать поступившую благодарность. Экспромта он не подготовил и стал читать как есть, с листа: спасибо, имярек, за то, что вы есть, и так далее, за ваши золотые руки, за ваши чуткие сердца, за ваши добрые глаза, за вашу любовь и самоотверженность, но только вот хорошо бы, чтобы была комната для подмывания и мытья ног: и пошло-поехало.
– Ой-ой, – академик смешался и схватился за сердце.
Хирург-уролог К. назначил свидание девушке.
– Встретимся через неделю. Я приглашаю вас на доклад: «Недержание мочи у женщин». Все докладчики – очень хорошие люди.
Дочка хирурга Ш. ходила в музыкальную школу – недолго, потом перестала. Скрипка, взятая напрокат, пролежала в приемном покое два месяца. Наконец она попалась на глаза урологу К. – как раз когда они с хирургом ополовинили литр.
К. взял скрипку и начал пилить. Когда стало ясно, что им уже пора на Кин-Дза-Дзу исполнять «маму», на звуки пришла заведующая приемником и молча воззрилась на них свозь очки.